- Надо же, угадал, - довольно хмыкнул Зайцев, пробираясь к куче обгоревшего мусора. Стоп, а мусора ли? - Убийца пытался избавиться от улик. Даже бензин где-то раздобыл, ловкий малый.
У меня не было слов. Боже, всё важное - просто. Если убийца-дилетант, он должен наследить!
- Но что он хотел сжечь? И почему сжечь, а не выкинуть? - спросила для ясности.
- Это санаторий, а не улица, Лина, - отозвался Алексей, доставая из кармана перчатки и прозрачный пакет, - рано или поздно вещи нашли бы работники отеля. А зачем - это, конечно, хороший вопрос. Вероятно, он сначала изнасиловал её, а потом уже топил. Голую.
Я вздрогнула.
- Похоже на правду. Вещи сжёг, девушку утопил - и никаких проблем, - выдохнула, опускаясь на колени рядом с мужчиной. Безумно хотелось потрогать остатки пепелища, но мешать Зайчику я не решилась.
- Ты действительно полицейский?
Он промолчал, впрочем, ответ мне не требовался. Не полицейский. У полицейских не бывает контрактов, сексапильных помощниц и фразы: "Не нашего круга". Да и поехать в столь красивое место им не по карману.
- Смотри-ка, - он вытащил из остатков бумагу, подцепив её двумя пальцами. - Всё-таки наследил.
Я ринулась к нему, чуть не ударив лбом. Обгоревший кусок бумаги напомнил больничную справку - такие выписывали местные терапевты для назначения процедур или осмотра сотрудников.
- "Ович" - прочитал он, щурясь: - А диагноз - "таточность"...
Я медленно прикрыла глаза, дотрагиваясь до кусочка.
- Сердечная недостаточность, - эхом повторила я и вздрогнула, напарываясь на стальной взгляд Зайчика.
- Подходит, - холодно произнёс он, - что ж, хороший улов. Есть с чего сделать выводы.
Мужчина резко поднялся, убирая находку в пакет. Я вскочила следом за ним.
- Какие выводы?!
Догнав Зайцева, я вцепилась ему в руку, чтобы замедлить. Честно говоря, мне было страшно оставаться на берегу без него, пусть и в самый разгар дня. Ноги загудели от такого обращения, но я не сдалась.
Алексей замер, брезгливо скользнув по моим пальцам.
- Ты со мной уже спал, - взвилась я. Отчего-то его поведение задело: - А ещё лапал за волосы и угрожал. Переживёшь мою руку на своём драгоценном локте.