– Тебе кто-то сказал так сделать? – несколько раз, на разные лады, не веря мне, спрашивал он.

– Сама придумала, самчон-ним, – скромно отвечал я.

То, что меня берут на работу переводчиком, поразило его ещё больше. Правда, когда он узнал, что это не совсем «честно», его удивление уменьшилось, но я тут же восстановил его градус, сообщив, что хочу знать – насколько такая полулегальная работа может повредить моей будущей карьере айдола?

Дядя от изумления аж очки снял.

– Ты хочешь стать айдолом? – смотря на меня круглыми глазами, спросил он.

– Да, самчон-ним, – смотря ему в глаза, твёрдым голосом ответил я.

– А твоя мама об этом знает?

– Да. Она против. И онни против.

– Юна-ян, – дядя принялся зачем-то объяснять мне причину, почему они против, – в агентствах очень строгие требования к внешности, ты, конечно, красивая девочка, но не фотомодель. А туда берут только фотомоделей.

– Дядя, я всё решила, – так же твёрдо, как и прежде, ответил я, – меня возьмут. Увидите.

– Ты так изменилась, Юна-ян, – сказал дядя, покрутив шеей в воротнике плаща, – совсем тебя не узнаю. Ты такая… уверенная в себе стала! Это хорошо, что ты повзрослела, но твоё решение стать айдолом – глупость. Зачем это тебе вдруг понадобилось?

– Самчон-ним, я хочу заработать деньги!

– Зачем тебе деньги?

– Хочу купить дом, чтобы было где жить, оплатить учёбу сестры за границей и обеспечить старость умми. Ещё хочу быть независимой и жить так, как я хочу! Человек без денег выглядит жалким. Я не хочу выглядеть жалко, самчон-ним!

Самчон-ним только головой покачал, услышав, на что мне нужны деньги.

– Большие деньги, – сказал дядя. – А большие деньги – это всегда большой риск их не получить. Может, правильнее будет выучиться, выйти замуж и спокойно жить, работая переводчиком? Глупо ставить всё на одну карту. Жизнь это не казино, Юна! Какой она у тебя станет, если ты проиграешь? Ты думала об этом?

– Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни, самчон-ним, – ответил я ему фразой Ницше.

– Юна! Ты меня пугаешь! – услышав, что я сказал, изменился в лице дядя. – Что ты такое страшное говоришь?

– Так, – неопределённо сказал я, сделав лёгкий жест рукой, – в мою голову стали приходить умные мысли. Наверное, я действительно повзрослела, как вы говорите, самчон-ним!

Дядя опять покачал головой, помолчал, посмотрел на меня и попробовал убедить по-другому.