– Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильными удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительней мы размышляем о них, – это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне! – вздохнув, перевёл я.

Хё Чжу молча, оценивающе смотрит на меня, немного повернув голову вбок. Я же стою и помалкиваю, с интересом наблюдая за её лицом.

– Хм, Юн Ми, ты что, и вправду такая умная? – наконец спросила начальница, когда молчание совсем уже затянулось.

– Немножко, кунчан-ним, – улыбнулся в ответ я.

– Госпожа менеджер! – закричал в этот момент помощник повара, вбегая в помещение раздачи и заставив нас повернуть к нему головы. – Я спросил! У нас никто не говорит по-немецки! Только по-английски!

– Ладно, – сказала Хё Чжу, поворачиваясь ко мне, – пойдём! Надеюсь, мне не придётся испытывать за тебя стыд, Юн Ми! Тебе главное нужно понять, что нужно этим вегугинам, и сказать мне. А я уже сделаю всё то, что нужно. Поняла?

– Да, – коротко кивнул я, не став добавлять слово кунчан-ним.

– Пошли! – приказала она, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в зал ресторана.

– Mädchen, Mädchen! Bitte hilf mir!

Оборачиваюсь. Та же полная фрау, с которой были проблемы днём. Опять взволнованный вид и активная жестикуляция. Очень эмоциональная особа.

– Что случилось, фрау? (по-немецки)

– Простите, пожалуйста, помогите мне. Молодой человек на ресепшене не понимает, что я ему говорю. Переведите ему! (по-немецки)

– Да, хорошо, – говорю ей я, – только сообщу своему менеджеру об отлучке!

Что у неё в этот раз приключилось? – подумал я, направляясь из зала на кухню в поисках Хё Чжу. Она в этот момент должна была быть где-то там.

Надеюсь, с её мужем всё хорошо? А то он жирный, как боров, и лицо у него красное. Я ничуть не врач, но говорят, что у людей с таким лицом давление скачет. А если его инфаркт хватил? Только этого ещё не хватало!

В первый раз, предположив, что у немцев какая-то аллергия, я угадал. Редкая. На сельдереевое масло. И не у фрау, а у её мужа, о котором она очень активно волновалась. И ещё на пищевую добавку на Е 245.

Красиво жить не запретишь, подумал я, впервые в жизни услышав о существовании в природе сельдереевого масла. Но ладно, чего там? Если люди говорят – значит, так оно и есть. Не дурака же они валяют?

Спокойно перевёл Хё Чжу просьбу исключить при готовке из блюд сельдереевое масло и добавку Е 245. Та прониклась, а от вида того, как я свободно общаюсь с вегугинами на их языке, от неожиданности впала в некоторую растерянность. Выяснив все подробности у несказанно обрадованной фрау и поклонившись, мы с начальницей отбыли на кухню, дабы передать полученные знания шеф-повару. Но это оказалось не так-то просто. В английском словаре Марко Бенндетто не оказалось тех слов, что мы ему принесли!

«Блин! – подумал я, раздражённо смотря со стороны на его объяснения с Хё Чжу. – Повар ты, конечно, классный, но мог бы уж английский-то и подучить! Чай, не в родном итальянском Зажопинске у плиты стоишь, а в заграничном отеле работаешь!»

Короче, опять пришлось мне вмешаться. Поняв, что я могу ещё долго так стоять, слушая, как они извращаются словесно, и сообразив, что нужного результата может и не быть, ибо Марко может понять всё не так, как надо, я плюнул на своё инкогнито и, на итальянском, в три коротких предложения объяснил ему, чего от него требуется. Ох, и лица у них были, когда они меня услышали!