— Итак, мы стираем грязное белье на людях, выносим сор из избы или пытаемся открыть эту чертову штуку? — взорвался Джейми.

— Конечно, старина, конечно, — хмыкнул Энтони. — Берись за оружие.

Кожа оказалась куда жестче, чем они думали. Лезвие никак не могло проникнуть под клапан. Наконец она подалась скорее благодаря силе Джейми, чем остроте лезвия, и замок слетел с петель. Джейми вручил сверток Эми, предоставляя ей честь первой взглянуть на то, что было внутри. Та, не тратя ни минуты, откинула клапаны и вынула… книгу. Да-да, настоящую книгу, переплетенную в сафьян и без заглавия. Оттуда выпал сложенный пергамент и спланировал на пол. Он, как и страницы книги, пожелтел от времени.

Сразу с полдюжины нетерпеливых рук протянулись за ним. Дерек успел первым, подхватил листок и, наспех просмотрев, объявил:

— Господи Боже, Эми, ты уж точно знаешь, как разорить мужчину! Надеюсь, Джереми, ты не поставил слишком много?! Иначе ты пропал! Она права. С начала и до конца. Кайтесь, маловеры!

Джереми весело отмахнулся:

— Деньги ей ни к чему, она и так богата! Для Эми главное — заключить пари и выиграть, остальное не важно. Да кто согласится поставить больше чем пару фунтов? Все равно Эми еще ни разу не осталась в проигрыше. Чертовски ей везет, не находишь? Неплохо бы, пожалуй, свозить ее как-нибудь на скачки. Готов поклясться, она оставит старину Перси далеко за бортом и утрет ему нос, а уж игрока удачливее во всем Лондоне не сыскать.

Перси был старым приятелем семьи, по крайней мере молодого поколения. Он дружил с Николасом, Дереком да и Джереми, когда Дерек взял вновь обретенного кузена под свое крылышко.

— Дерек Мэлори, если сию же минуту не скажешь, что в этом письме, — пригрозила Реджи, — я тебя лягну, да так, что неделю ходить не сможешь!

Она и Дерек были не столько кузенами, сколько настоящими братом и сестрой. После смерти матери Реджи они воспитывались вместе, и он настолько привык к пинкам, толчкам и щипкам, что тут же ответил, боясь немедленного возмездия за медлительность:

— Это дневник, который они писали вдвоем. Собственную историю. Как мило с их стороны, если учесть, что в живых не осталось никого, кто знал их. По-настоящему знал. Жаль, что дневник не попал нам на глаза раньше. Где же он все время хранился?

Он торжественно вручил пергамент Реджи, которая и принялась читать вслух: