— Тогда я сделаю так, что в следующий раз сможешь, — весьма красноречиво глянув на неё, отрезал я. Она выдохнула, нехотя потянулась к Динаре и прогнула спину, когда та поцелуями спустилась к её соску. Лизнула самый кончик, обхватила грудь и накрыла своим крупным, широким ртом. Я видел, что Динке нравится развлекаться, но терпеть не было сил, и когда она, оставив влажную дорожку на животе Стэллы, пристроилась меж её разведённых ног, я рыкнул:

— Не сейчас.

Ухватил девчонку за руку.

— Встань на колени! — приказал я, и она волком, с ненавистью, глянула на меня. Нерешительно встала, подползла ко мне, и я тут же развернул её к себе задом. Провёл по её половым губам. Несмотря на то, что она опять была сухая, член набух так, что у меня едва перед глазами не потемнело. Приставив головку члена к её плоти, я провёл вверх-вниз. Выдохнул, чувствуя, как меня скрутило от желания быть в ней. Ухватил за бедро, плюнул себе в ладонь и, смочив головку, вошёл – глубоко, с вырвавшимся из нутра рыком. Как же, блядь, хорошо!

Сидевшая рядом Динка обхватила её груди и принялась мять, тогда как я, запрокинув голову, наслаждался её маленьким телом. Погладил по спине, по желобку позвонка, схватил за волосы и заставил выгнуться. Член входил до упора, натягивал её, а мне хотелось ещё и ещё. Мало, чёрт дери! Мне её мало!

Оставив девчонку, Дина скользнула ко мне, и я ощутил прикосновение вначале к спине, потом к ягодицам и бёдрам. Кончики её пальцев коснулись мошонки, тогда как я продолжал со своей кошечкой.

— Ты прекрасна, Динара, — просипел я.

— Я знаю, — отозвалась она без доли смущения и заскользила губами по моей спине. Вогнав Стэлле по самые яйца, я почувствовал, как меня пробивает дрожь. Растягивать я не стал – слишком уж сильным было возбуждение. Крепко прижал её к себе и выплеснулся в неё.

— М-м-м… — вырвалось у меня от охватившего меня удовлетворения. Как же хорошо-то! Даже с Диной так хорошо никогда не было. И ведь может быть ещё лучше.

Я вновь сгрёб короткие прядки волос и, потянув, заставил Стэллу выпрямиться. Её спина соприкоснулась с моей грудью, и я принялся ласкать клитор. Хотелось, чёрт подери, ощутить её влагу, попробовать её на вкус, но тело девчонки почти не откликалась. При этом она не сопротивлялась ни мне, ни собственным инстинктам: живот её не напрягался, бёдра сдвинуть она не пыталась, зажаться тоже. Она просто оставалась безучастной, словно бы ей было всё равно.

— Ну давай, — шепнул я ей на ушко, провёл носом по волосам и прикусил раковинку. – Давай, волчонок. Просто расслабься и отпусти себя. — Накрыл грудь и стал потихоньку массировать. Динара встала перед нами на колени и тоже занялась ею – дотронулась до живота, проскользила ладонями к бёдрам. Подползла ближе и принялась, поглаживая, целовать. Мне нравилось, как она делает это: член, только-только начавший опадать, снова напрягся, и я, потеребив складочки, вогнал в Стэллу пальцы. Она пискнула, натянулась, я же стал неспешно двигать ими, давая Динке возможность насладиться зрелищем. Судя по тому, как руки её легли на грудь, она оценила.  Я шлёпнул Стэллу по бедру, заставляя шире раздвинуть ноги, и продолжил начатое. Член уже стоял колом. Оттолкнув девчонку, кивнул Динаре на пах, и она тут же подползла ко мне.

— А ты займись Динарой, — кивнул я отпрянувшей к спинке постели Стэлле. – Да как следует. Она резанула меня взглядом. Мотнула головой.

— Решила проверить, сдержу ли я слово? – вкрадчиво спросил я. – Ты исчерпала свой лимит в первые два дня, Стэлла. Так что, поверь, сдержу.

— Нет, — выдавила она хрипло. – Я не буду этого делать.

— Стэлла, — угроза в моём голосе зазвучала отчётливее.

Отстранив Динару, я резким движением ухватил девчонку за руку и, стиснув запястье, прорычал:

— Ты будешь делать то, что я тебе приказываю. Иначе…

— Нет! – вскрикнула она, пытаясь высвободиться. Подалась назад. – Не буду! Не буду я этого делать, чёрт вас всех подери! Идите нахрен! Ладони Дины мягко опустились на её узкие плечи, и она дёрнулась с такой силой, что я от неожиданности выпустил кисть. – Всхлипнув, она чуть ли не кубарем скатилась с постели.

— Я вас ненавижу! – со слезами в полных ярости глазах процедила она, пятясь к стене. – Ненавижу! Чтоб вы все в аду сгорели!

С губ её сорвался новый всхлип.