Арман опустился в кресло рядом с моим, помог мне с ремнем, пристегнулся сам и снова взял за руку. Алекс бухнулся где-то позади и попросил разбудить его, когда прилетим.

— А сколько нам лететь? — удивленно спросила.

— Часов одиннадцать, — улыбнулся Арман. — Не слушай его, он шутит.

Самолет стремительно разогнался и, оторвавшись от земли, начал набирать высоту. Вцепилась в подлокотники.

— Боишься летать? — Арман заметил мою реакцию.

— Очень, — ответила, едва дыша.

— Расслабься, это же частный самолет, — попробовал разрядить обстановку, но не слишком удачно. Когда понял, что мне не смешно, добавил ободряюще, — Потерпи, наберем высоту, и можно будет переместиться в более комфортные условия.

Минут через десять командир разрешил расстегнуть ремни. Я выдохнула и прекратила портить ногтями обивку кресла. Арман откровенно подсмеивался надо мной.

— Привыкнешь. Мы будем часто летать.

— Куда? — спросила растерянно.

— Пока не знаю. А куда ты хочешь? — он тепло мне улыбался, целуя пальцы, пытаясь отвлечь.

— Пока не знаю, — наконец-то немного расслабилась и смогла улыбаться в ответ.

— Есть хочешь? — отрицательно мотнула головой, не могу есть в самолетах. — Тогда пойдем.

Арман повел меня за собой по салону. Алекс действительно спал, пристегнувшись и практически повиснув на ремнях. Искренне позавидовала подобной суперспособности — спать так далеко от земли. Через пять рядов кресел мы уперлись в дверь, за которой оказалась крошечная спальня и еще одна дверь, судя по табличке в санузел. Это, конечно, здорово по сравнению с экономклассом, которым я ранее летала. Но вот наличие здесь кровати меня сразу же насторожило. Это было первой и от того самой верной реакцией, но я тут же обругала себя — Арман и ходит-то с трудом. Иностранец все это время внимательно наблюдал за сменой эмоций на моем лице. Хотелось как-то отвлечь его от этого, и я выдала первое, что пришло в голову.

— У меня даже загранпаспорта нет с собой.

Браво, Милена, так он, конечно, отвлечется от твоих внезапно нахлынувших страхов и сомнений. Главное, вовремя спохватиться. Если прямо с трапа он продаст тебя в бордель или на органы, то сама виновата!

— Ничего страшного, мои специалисты уже занимаются этим. Понадобится не менее двух недель, но у тебя будут все необходимые бумаги.

Набралась смелости и сделала то, чего хотела так давно — посмотрела ему прямо в глаза. Все лицо было разбито, а вот глаза остались прежними — насыщенно-синими и насмешливыми, и как и каждый раз настолько внимательно и жадно рассматривали меня, будто все пытались найти что-то — что-то очень нужное Арману. До сих пор не знала, что это, что он ищет во мне так тщательно раз за разом. Может быть, все же узнаю со временем…

— Он сказал, что ты улетел, — провела пальцами по неповрежденной коже на щеке.

На ощупь он такой же, как я помнила — прохладный, чуть колючий и бесконечно приятный.