– Фирма! – не оценив моей иронии, подтвердил свояк и сунул стопку магазинов. – Четыре штуки по тридцать патронов. Калибр двести двадцать третий.

– Подожди, как по тридцать? Законом же по десять предусмотрено? Было предусмотрено, в смысле…

– Ограничитель на десять, – подтвердил Антон и ухмыльнулся: – Был.

– Ясно.

Мы выгребли из рюкзаков пачки с патронами, отобрали нужный калибр и принялись набивать магазины.

– А с «калашами» что делать будем? – спросил я некоторое время спустя.

– Здесь оставим, – решил Антон. – Куда-нибудь в военную часть или ментовку за боеприпасом лезть себе дороже. Там мертвяков до хрена и больше. И двустволки не потащим, – добавил он, – с ними хорошо на одном месте сидеть и патроны переснаряжать. Да и шуметь нам незачем.

– Шумные они, да, – согласился я.

С наступлением вечера похолодало, я застегнул куртку, машинально поправил пожеванный рукав, потом натянул разгрузочный жилет и рассовал по кармашкам магазины и рацию.

И тут Антон протянул мне странного вида револьвер с замотанной изоляционной лентой рукоятью.

– Это что такое? – удивился я.

– Барабанный карабин, только слегка укороченный, – хохотнул свояк. – А то с короткостволом в нашей стране напряг! Если только у ментов «макарками» разжиться, но для нас эти огрызки даже лучше…

– Лучше?

– Спрашиваешь!

Я присмотрелся и нашёл клеймо «TAURUS CIRCUIT JUDGE».

– Двадцать второй калибр, – просветил меня Антон, – тихий, но чёткий. Только так черепушку шьёт. Если надо дом от мертвяков зачистить, самое оно.

– Только кобуры нет.

– В карман сунь.

Мы распределили остатки патронов и снаряжение, посидели, выпили. Помолчали. Вскрыли тушёнку, и тогда уже я спросил:

– Думаешь, выгорит?