Мешок не забудь. Будем в нем награбленное переносить, ‒ напрасно пошутила Танька.»

‒ Ясно. Кто с нами за мороженым? ‒ Танька посмотрела на компанию. Детки как-то незаметно отсеялись, остались только две Ани.

‒ Нам нельзя, ‒ опустив голову, пролепетала меньшая. ‒ Нас не отпускают вообще. А если без разрешения ‒ накажут, и мы в новую семью не попадем, а нам скоро уезжать… ‒ шептала она, заливаясь краской вины. ‒ Из-за него, ‒ кивнула в сторону братика, ‒ нас и так уже семь раз возвращали…

‒ Не парься, мы сами смотаемся.

‒ Соня! ‒ позвала старшая.

‒ Чего? ‒ малая тоже каталась совсем одна, очень незаметно, возле самого борта. Она и одевалась так, чтобы не привлекать внимание. Светлые джинсовые шорты на лямках, с большим кармашком спереди на груди и вечно расстегивающимся замочком левой шлейки, бесформенная белая футболка и повязанная на талии красная курточка. В общем, в то, что было, в то и одевалась.

‒ За мороженым пойдем? ‒ Аня развеселилась.

‒ У меня денег нет… ‒ прозвучало на грани слышимости.

‒ Мы угощаем, Соня. Пойдешь? ‒ приобняв подъехавшую за плечи, Мелл наклонила голову, заглядывая грустной девочке в глаза.

‒ Мне ничего не нужно. У меня всё есть, ‒ еле разлепляя затвердевшие вдруг губы, снова четко, разделяя каждое слово, произнесла Соня.

Часть 37

«Что опять не так? Что с ней? ‒ вновь обратилась за помощью к себе Танька.

У нее цель есть, она к ней идет, ‒ вытряхивая из пыльного мешка дохлых пауков, пояснило Второе Я.

Что за чушь! Говори яснее! Мешок нафига?!

Она хочет отсюда уйти, как угодно. К маме, к брату, ‒ да ей без разницы, к кому, лишь бы не здесь. Разве не понятно? А мешок…

Погоди с мешком. Я не поняла про «уйти».