– Спроси что полегче, – сказал, как рукой отмахнулся, Волкодав. – Я на той стороне фронта не был. Не знаю, кто там воюет. Хотя, если бы спецназовцы вместе с казаками воевали, они уже взяли бы Киев…
– Многие так обещают.
– Кто-то обещает и не делает, а кто-то не обещает, но делает.
Иващенко повесил на столб бушлат, вытащил из кармана «PlayStation Vita» и завалился на свою кровать. Он уже давно привык играть лежа. Так, по крайней мере, никто не сможет подсмотреть, что у него на мониторе. Игрушка звучно пищала при каждом действии.
– Решил нервы нам испытать? – спросил Волк.
– Каким образом?
– Игрушкой своей… Писком этим…
– А ты нервный?
– Не то слово. Я – психопат…
– Заметно, – не отрываясь от игры, констатировал Волкодав. – Только на психопатов у меня в каждом кулаке по смирительной рубашке имеется. Для некоторых персоналий держу.
– Теперь я понимаю, за что на тебя вертухаи в тюремном лазарете взъелись. – Волк подтвердил мнение Иващенко о том, что молодой компьютерщик, собиравший по просьбе Шилохвостова данные на него в Интернете, все, что сумел запомнить, разболтал.
– Здесь, я вижу, своя сеть Wi-Fi есть, – констатировал Волкодав, выключая звук.
– А ты откуда знаешь? – спросил Рысь.
– У меня на игрушке своя стоит. Определяет наличие другой сети. Пароль запрашивает.
– И в Интернет выходить можешь? – Рысь проявил заинтересованность. – Могу, значит, с твоей помощью жене пару слов черкнуть?
– Нет. Игрушка только с другой игрушкой связаться может. Чтобы через сеть играть. И больше никакого Интернета. Здесь играет кто-нибудь?
– А хрен знает, кто здесь во что играет… – недовольно сказал Волк. – Я вот, например, кроме «крестиков-ноликов», других игр и не знаю. Ах да… Еще в детстве в «морской бой» играл…
Виктор Юрьевич продолжал играть уже без звука. Причем играл не слишком внимательно и потому неудачно. Но мысли его были о другом. Его соседи по палатке разговаривали только на русском языке. Даже между собой. И это было, видимо, не актом вежливости по отношению к Волкодаву, а обычной привычкой. Возможно, они были русскими. Или хотя бы двое из них. Или же их обязали говорить только по-русски, потому что готовили для работы в России. Последнее мнение казалось наиболее вероятным, потому что все трое разговаривали с каким-то не очень внятным акцентом, который не позволял определить родину соседей. Может быть, это была родина того, кто обучал их русскому языку? Такой вариант тоже нельзя было исключать. И вообще, хорошо было бы сфотографировать каждого из троих и передать фотографии своим. Впрочем, фотографии двоих садистов уже имеются. А фотографии других и не обязательны, поскольку задача стоит конкретная – отряд «теней» уничтожить. Да и нет возможности фотографировать. Игрушку снабдить фотокамерой никто не додумался. Хорошо хоть не додумались игры убрать. И Иващенко играл. От этого занятия пришлось оторваться только один раз, чтобы в большом брезентовом кармане на брезентовой же стене найти удлинитель, подключить его к розетке электропитания, а к удлинителю подключить зарядное устройство. Но и во время зарядки на «PlayStation Vita» можно было продолжать играть, чем Иващенко опять и занялся. Но перед возвращением к игре вытащил из внутреннего кармана записную книжку, из записной книжки карандаш и игру продолжал уже с помощью импровизированного стилуса.
В палатке было три окна – с каждой стороны, кроме той, где был расположен вход. В окнах с плотными брезентовыми рамами были вставлены не нормальные стекла, а куски давно уже пожелтевшего от солнечных лучей оргстекла. Но даже желтизна не мешала понять, что на улице, согласно времени суток, установилась плотная вечерняя темнота. А это значило, что группа «волкодавов» уже должна быть поблизости, в состоянии уже оказаться поблизости, и вот-вот может выйти с Иващенко на связь. Чтобы потом лишний раз не вставать и не привлекать к своим действиям внимания, Виктор Юрьевич заранее заготовил стилус. И дождался-таки мигания на мониторе иконки Wi-Fi. Это значило, что «Пластун» со своим Wi-Fi-коммуникатором подобрался к стенам бывшей метео-станции вплотную и искал связи с Волкодавом.
Внешне, если со стороны посмотреть, Иващенко как лежал раньше, так же и продолжал лежать, как играл раньше, так же и продолжал играть. Он же сам, словно поправляя брючный ремень, заранее отработанным незаметным со стороны движением вытащил из пряжки карту памяти и вставил ее в слот «PlayStation Vita», после чего легкими манипуляциями превратил игрушку в компьютер двусторонней связи. Соседи видели только то, что Волкодав играет. А он тем временем читал сообщение Лесничего о бегстве из-под стражи Олега Черловского. И тут же, после напоминания о Черловском, всплыло в памяти удлиненное лицо этого майора украинской армии, вспомнилась его манера говорить по-русски и тот же самый акцент. И опять подумалось, что это акцент местного преподавателя русского разговорного языка, которому все слушатели невольно вынуждены подражать. Но тут же, в дополнение, вспомнилась долговязая и жилистая фигура Черловского, ростом разве что совсем немного уступающего Иващенко, вспомнилось его имя – Олег, и это совместилось в памяти с отсутствием задней стенки у кровати, выделенной Волкодаву, раньше этой кроватью пользовался Олег с позывным Хвощ. Рост, имя, факт провала именно в Москве – все это давало возможность предполагать, что Иващенко лежит на кровати, которой раньше пользовался Черловский. Возвращение Хвоща принесло бы Иващенко мало приятных минут. И вероятность того, что майор Черловский сгорел в машине при попытке перейти границу, утешала мало. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. В машине мог оказаться и Хвощ, мог оказаться и другой высокий человек. И наличие остатков камуфлированного костюма раскраски «Multicam» тоже ни о чем не говорило. Такой костюм могли носить и другие люди.