Они поужинали у себя. Ансельмо поселил их в номере с видом на церковь на мысе Дорсодуро. Джо тихо ковырялась в салате, потом покорно дала Виктору промыть себе глаза.
Поздно вечером Джо вдруг выпрямилась в постели. Она встала, направилась к окну и распахнула его, подставив лицо каплям дождя. Вдохнула ночной воздух.
— Скажи мне, Виктор, что отсюда видно. Хочу взглянуть на Венецию твоими глазами.
Он выпрыгнул из кровати, подошел к ней, осторожно обнял. Почувствовал трепет ее тела. Венецию поглотил туман, заглушивший даже обычный городской шум. Но Виктор тут же спокойно и тихо заговорил:
— Напротив, за каналом, горят огни. Городские и домашние; желтые, оранжевые, рубиновые. Недалеко проплывает полицейский катер. Я его не вижу, но он освещает мигалкой целый квартал. Дождь сильный, мост Аккадемиа почти не виден. Люди как будто ступают по воздуху. Голуби спрятались от дождя, хвосты торчат из-под черепицы. Ты их слышишь?
Она прижалась к нему сильнее и шепнула чуть слышно, обнимая его своей жаркой влажностью:
— Да… Я вижу их…
В эту ночь им не мешали призраки прошлого.
84
Около полудня Виктор обнаружил деньги. Пачки валюты разных стран, купюры разного достоинства.
— Перепадало порой, — нахмурилась Джо. — Авансовые платежи, неизрасходованные остатки…
— А почему ты их сунула в мой чемодан?
Она улыбнулась и поцеловала его в щеку. В голосе прозвучало что-то от пропавшей Арабеллы:
— Потому что твоя физиономия лучше подходит для таможни, милый Виктор.
— А если бы меня поймали?
— Когда я работала в этом городе, таможенников обмануть было легче всего. С тех пор они не изменились.
— Меня тоже было легко обмануть.
Она чуть нахмурилась:
— Ты сам себя обманывал. Ты рвался к Арабелле.