Глава 1

Неделя перед отлётом из столицы пролетела быстрым кречетом. Или соколом? Короче, пролетела так быстро, что и отдохнуть-то толком, и расслабиться как положено пусть в кратковременном, но всё равно отпуске, по-настоящему не удалось. Только-только вроде бы как закончилось наше награждение, ещё звенят в ушах мелодичным хрустальным звоном бокалы с шампанским, а я уже стою в зимнем утеплённом комбинезоне на аэродроме у своего верного «Муромца» перед выстроившимся в одну шеренгу экипажем. Раздаю предполётные указания и готовлюсь к вылету. Церемония эта у нас давно отработана должным образом за многие и многие разы и оттого проходит быстро и без каких-либо непредвиденных задержек.

Закончится погрузка, осмотрю самолёт, проверю швартовку груза и будем взлетать. В утреннем морозном воздухе звонко потрескивают остывающим металлом прогретые моторы, а мы затаскиваем в салон последние бочки с готовой горючей смесью. Генерал Ипатьев так и не придумал никакого названия для своего нового детища, оставил прежнее, полученное в процессе самого первого изготовления. Какое? Да такое! Просто горючая смесь. «ГС». И всё. Только в этой партии состава цифирка в конце этой короткой аббревиатуры поменялась с единички на двоечку.

М-да… И насчёт того, что это именно мы эти бочки затаскиваем, я снова погорячился. Нам это делать по Уставу и новому Наставлению не положено. Для подобных работ отныне есть специально обученные люди из аэродромной команды и приданной ей заводской бригады грузчиков. Вот они и закатывают по доскам эти самые бочки, гори они синим пламенем. Даже наш технический состав к этому делу не привлекается. Нет, случись подобный аврал где-нибудь на внебазовом аэродроме, и никуда бы мы не делись – впахивали бы как те самые полковые лошади и горбатились бы на погрузке во всю мощь своих далеко не лошадиных мускулов. Слава Богу, что мы не на внебазовом…

Тьфу, ты! Да что у меня за мысли такие? Особенно про «гори синим пламенем» перед полётом? Нет, гореть-то они пусть горят, но только не на борту, а где-нибудь на земле, после сброса по очередной вражеской важной цели.

Почему тогда я так бурчу? Да потому что предлагал отправить этот груз по железной дороге. Так ведь нет! Начальство упёрлось. «Отправить-то мы его отправим, но и с собой вы немного смеси возьмёте. На всякий случай», – выдал мне окончательное распоряжение порученец великого князя. Какой такой всякий? Перестраховщики! Всё равно ведь придётся на месте обязательно дожидаться отправленных той же дорогой заводских контейнеров с необходимым нам в Севастополе оборудованием. Каким? А никто кроме меня об этом грузе пока и не знает. Надеюсь и дальше не узнает. Лучше бы я вместо бочек с собой механиков взял. А везти их в грузовой кабине вместе со столь опасным грузом не положено. Поэтому и будут они добираться до Крыма своим ходом. Железной дорогой, то есть.

Теперь в очередной раз инструктирую свой экипаж. Ещё раз напоминаю правила поведения личного состава в полёте с опасным грузом на борту. Горючая смесь ещё какой опасный груз! Лучше бы было её всё-таки железной дорогой отправить, потому как сейчас она, железка эта самая, работает стабильно и перебоев в деятельности подвижного железнодорожного состава нет. Подумаешь, чуть дольше до Крыма «ГС-2» добираться будет. Зато потом всё вместе придёт. Вместе с остальным грузом, имею в виду. Всё равно те задачи, что передо мной поставлены, мы сразу не сможем выполнить. Осмотреться нужно, оглядеться на месте, подходит ли аэродром Качинской авиашколы для наших целей. Несколько дней всё равно на это уйдёт. Или недель. Насчёт «дней» я всё-таки погорячился, днями тут не отделаешься. А там и лететь можно. Задание выполнять. Какое? А это до определённого времени составляет военную тайну. Слишком высоки ставки в Ставке. Каламбур получился, однако.

Предварительная разведка? Ни в коем случае! Придётся вот так сразу лететь и бомбить. И уже по ходу пьесы или по факту же, так сказать, ориентироваться. Если только местное жандармское Управление сможет заранее чем-нибудь помочь по своей линии. Наверняка ведь какая-нибудь разведка у них должна быть? Недаром меня так настойчиво Владимир Фёдорович Джунковский наставлял и инструктировал перед вылетом. «Мол, первым делом объявиться в местном, так сказать, филиале жандармского Корпуса». Объявлюсь, куда я денусь… Только не первым, первым я своему непосредственному командованию представлюсь, а вот вторым… Вторым обязательно. У меня никаких предубеждений к этому Корпусу нет. А даже как бы наоборот. И к командующему Черноморским Флотом на приём записаться не забыть. По-другому никак…

Сначала удивился, про себя, само собой. Ну, когда о своём новом задании узнал. И пристёгнутом под него назначении. К чему такие сложности? Подумал и согласился с озвученными требованиями. Да, лучше так и сделать. Если всю предварительную подготовку начинать из столицы, то сведения о готовящейся операции быстро к противнику утекут. А нам подобного не нужно…

Хорошо хоть весь экипаж после отпуска в сборе. Все целы, никого мы не потеряли, хотя и была у меня на этот счёт в отношении кое-кого некоторая опаска, все готовы Родине служить. И на одну огневую точку у нас на борту стало больше. Отныне среди нас мой давний товарищ Миша Лебедев. Это я про себя его так называю, наедине или в полёте ещё можно обратиться по имени, а если официально и на земле, то только «господин вахмистр». И по-другому никак.

Всё, опасный груз в кабине, довольные быстрой работой «грузчики» плотным строем направились прочь от самолёта. Теперь можно и нужно проследить за его швартовкой, убедиться, что все мои указания по его креплению в точности выполнены, а затем начинать готовиться непосредственно к взлёту. Да второму пилоту все эти тонкости с грузом обязательно показать и объяснить. Пусть набирается опыта, не всё же время ему помощником летать. Когда-то и на левую чашку пересаживаться придётся…

Запуск моторов, короткое руление на старт и взлёт. Нагруженная машина отрывается от земли, разгоняется и медленно начинает набирать высоту. Тут же следует доклад бортового техника об отсутствии смещения груза после взлёта. И о порядке в грузовой кабине. Это лично мои новшества, привнесённые ещё из той жизни. Распространяю их потихоньку.

Остаётся внизу городская одноэтажная окраина, проплывают под крыльями пригороды. На улицах здесь почти пусто, усилившийся морозец разогнал жителей по домам. Лишь серые столбы дыма из печных труб говорят о том, что внизу теплится какая-то жизнь.