— Алиса Лебедева теперь твоя жена! Я просто в шоке! Ты неделю назад запросил у меня информацию о ней, а теперь она твоя жена! Как так получилось то? Как ты мог не пригласить меня на свадьбу?!

— Прости, брат! Все произошло очень быстро. Встретились, влюбился, женился. На свадьбе была только моя семья.

— Почему потом не сказал, кто она тебе?

— Потому, что ты бы обиделся, что не пригласил на свадьбу!

— Так я и обиделся!

— Прости! 1000 раз прости! Как мне загладить свою вину?

— Я подумаю об этом.

— На счёт Алисы ты выяснил только что она моя жена? Что по тому вопросу, что я задавал?

— Там прям целый клубок, брат. Я потянул за ниточку, а там такое!

— Что ты нашел? Не томи! Давай сюда эту историю болезни!

— Я ее не нашел, но я нашел протокол, составленный полицией в Москве. Два года назад на нее напал неизвестный в маске. Он поджидал ее в квартире, которую они с ее парнем — Олегом Колосовым снимали. Ее парень был в командировке в Европе. А подонок, что напал на нее, измывался над ней около суток: насиловал, избил так, что на ней не было живого места, пытал и убил их собаку. Через сутки ее парень заподозрил неладное, и подключил ее брата. Подонок успел скрыться. Его так и не нашли. Дело не закрыто. В протоколе много фотографий того как выглядела твоя жена после этого. У нее были сломаны несколько ребер, ушиб лёгкого, и был глубокий порез стеклом под носом — она упала на разбитый журнальный столик. Этот прорез был настолько серьезный, что она чуть не истекла кровью. Вот откуда эта травма.

— Сбрось мне этот протокол и все приложения к нему.

— Протокол скину, а на фото тебе смотреть не надо. Они ужасны, Ямач. Мне было тяжело на это смотреть, а учитывая, что это твоя жена…

— Сбрось! Я справлюсь. А где теперь ее парень?

— Странно, что она тебе ничего не говорила, Ямач.

— Видимо не хочет вспоминать такое. Так, где парень?

— Он погиб. Разбился на машине, машина взорвалась. Причем это случилось буквально через месяц после нападения на Лебедеву.

— Ясно. Сбрось все, что нашел. Протокол, фото, ее показания, обстоятельства смерти ее парня. Все! Все, Арсен.

— Хорошо, брат. Но ты выпей коньяк, до того как это смотреть. Бедная девочка, этот подонок — просто зверь».

Ямач послушался совета Арсена: достал граненый бокал, и налил до краев коньяк, сел в кресло за столом своего кабинета и перевернул телефон, чтоб посмотреть то, что сбросил Арсен. Чем больше он смотрел, тем больше приходил в ярость. И рассматривая каждое фото, он вспоминал Алису. Вот она смотрит на него в лесу, когда он направил на нее пистолет, вот она у окна, прячет нож в складках платья, вот в машине, когда он порвал одежду на ней, а вот она у его ног, хрупкая и беззащитная. Теперь стало понятно, почему она сказала, что ему не по силам разобраться с ее парнем. Ямач думал, что она пытается разозлить его, а она говорила это с горечью утраты. Песня, что она пела, это тоска по погибшему любимому. И ужас в глазах, когда он ее раздевал спящую, и истерика, вызванная словами Ахмета, тоже стали понятны. Ямач и раньше знал, что он жесток с Алисой, но считал это необходимостью, чтоб подчинить ее. А теперь выяснилось, что он жесток с женщиной, которая перенесла боль, страх, унижение, а потом еще и смерть любимого. У нее все сердце в шрамах, а он каждый день добивает ее. И если и раньше его терзали угрызения совести, за то, как он обходился с ней, то теперь степень этих угрызений возросла многократно. "Я найду того, кто это с тобой сделал! Ему не жить!", — Ямач подлил себе коньяка.