Ямач не помнил, как оказался за рулём. Алиса сидела рядом и, казалось, была абсолютна спокойна. Ямач пытался проанализировать, что происходит и что делать. "Если она сделала аборт, то выходит она предала меня, нас? Но ведь она была в отчаянии. Должен ли я ее убить за это? А если не убить, то смогу ли простить ее и жить с ней, как ни в чем не бывало… А что если она блефует, и она беременна. Я убью любимую женщину, беременную моим ребенком?… Могу ли я все поставить на карту, если речь идёт об Алисе?"

Он не заметил, как они доехали до леса и уже шли по тропинке вглубь. Солнце садилось, лес постепенно наполнялся ночными звуками. Алиса шла впереди, Ямач шел за ней и смотрел ей в спину. Алиса не спешила, трогала руками зеленые листики кустов, запрокидывала голову и любовалась небом в просветах между деревьями, бросала взгляд на заходящее солнце. Ямач, наблюдая за ней, понимал, что она прощается, а, значит, она считает, что он выстрелит. От этого ему становилось еще больнее.

— Стой! — сказал Ямач, вынимая пистолет и демонстративно снимая с предохранителя.

Алиса остановилась и медленно повернулась.

— Так что, любимая, точно не хочешь мне ничего сказать? — Ямач направил на нее пистолет. У него теплилась надежда, что сейчас она признается и весь кошмар закончится.

— Нет!

— Ты сделала аборт?

— Стреляй! Это, наверное, и должно было так закончится, — обреченно сказала она.

— Алиса, ты хочешь, чтоб я тебя убил? Что ты делаешь?

— Я задала тебе простой вопрос! Что ты сделаешь, если я сделала аборт? Ты ответил, что убьешь, так стреляй!

— Ты сделала аборт?

— Это не важно. Важно, что есть условия, при наступлении которых ты можешь меня убить! Если б ты любил меня, то такие условия просто не наступили никогда. Ты бы любил меня вне зависимости от того, что я сделала. Я люблю тебя вне зависимости от того, что делаешь ты. А ты иногда делаешь ужасные вещи, которые я до сих пор принять не могу. Но я, несмотря на это, люблю тебя! Даже если ты сейчас выстрелишь, то я все равно люблю тебя, — по ее щекам полились слезы.

Ямач целился в нее и тяжело дышал.

— Я не смогу выстрелить! Не смогу! Ты, довольна? — Ямач опустил пистолет.

— Почему? Боишься рискнуть ребенком, который может быть до сих пор со мной? Или ты не сможешь убить меня? Кого, Ямач, кого из нас не сможешь?

— Никого из вас не смогу! Я не могу выстрелить в тебя! Я не мог это сделать тогда, а теперь и подавно! Но если ты сделала аборт, то, как это принять, Алиса? Как мне жить с тобой дальше, если это так?

— Когда ты чуть не убил меня, когда ты лишил меня свободы, когда загнал меня в угол и поставил на колени, когда ты заставил меня поверить что погиб, и я чуть с ума не сошла, когда бросил меня, я должна была тебя простить, потому что люблю! А ты не готов меня простить? Так получается, любимый?

— Алиса, я не пойму чего ты добиваешься!

— Все просто! Хочу понять: любишь ли ты МЕНЯ? Или я нужна тебе пока я послушная жена? А если я вдруг не такая, то ты готов избавиться от меня?

— И? Что я должен сделать, чтоб показать свою любовь?