Это был ещё один вопрос, ответ на который Кэсси не знала. Что будет с детьми? На протяжении нескольких коротких дней они остались без обоих родителей и опекунов. Они, должно быть, чувствовали себя брошенными на произвол судьбы, и она не могла найти способа их успокоить.

На самом деле Кэсси боялась, что если Пьера выпустят под залог, то в замке всё вернётся на круги своя. Ей стало интересно, изменят ли условия выхода под залог его отношение к ней, в чём она искренне сомневалась. Это означало, что для её собственной безопасности, Кэсси пришлось бы уйти, как только появилась бы такая возможность, и отвернуться от троих крайне травмированных детей из неполноценной семьи, которые более чем когда-либо нуждались в ней.

Она не имела никакого представления, что могли принести следующие несколько часов или дней, и чувствовала себя настолько эмоционально измотанной, что знала, что она просто не способна обеспечить детям нужный им покой и разумный комфорт. Предприняв отчаянное усилие, она попыталась собраться с мыслями и стать тем сильным, ответственным человеком, в котором они нуждались.

- Мы сможем узнать больше, когда полиция свяжется с нами, - сказала она, осознавая, что это вовсе не обнадёживает.

Элла безудержно рыдала.

- Куда ушёл папа? – постоянно спрашивала она, и Кэсси с ужасом вспомнила, как девочке сказали, что её мать «ушла», когда та на самом деле умерла.

Марк был угрюм и агрессивен. Прежде чем Кэсси смогла его остановить, мальчик схватил в прихожей со стола одну из фотографий Марго и бросил её на пол, разбив при этом стекло. Кэсси не смогла найти в себе возможности отчитать его и решила вообще ничего об этом не говорить.

- Давайте поднимемся наверх, - сказала она, надеясь, что ритуал приготовления ко сну успокоит и детей, и её саму.

По дороге наверх Марк пинал каждую ступеньку и кричал, выражая протест.

Когда они уже были на полпути наверх, Кэсси вдруг вспомнила, что она оставила свой паспорт на столе в прихожей. Она положила его туда, пока успокаивала детей и потом забыла забрать. Это был самый драгоценный предмет для неё во всём мире, и она забыла его взять с собой. Ей тоже захотелось пинать ступеньки от разочарования по поводу того, насколько несвязными и разрозненными были её мысли.

Её плечо болело в том месте, где Пьер схватил её, когда толкал на кровать, и она вдруг вспомнила, как вдохнула сильный аромат сандалового дерева его одеколона. Она не могла поверить, что его действительно не было. Он был так разъярён, что полиция его арестовала, и так сильно старался заставить их взять её вместо него.

Она молилась, чтобы он не вернулся.

В конце концов все трое детей собрались возле спальни Антуанетты, и крики девочек стихли достаточно для того, чтобы Кэсси могла говорить.

- Я расскажу вам, что случилось, как только узнаю сама.

Она сделала паузу, крепко сжимая руки, чтобы дети не заметили, как они дрожат, и задаваясь вопросом, каким образом будет лучше всего их успокоить после того, как весь их мир распался на части.

- Мы можем сегодня спать все вместе? – спросила Антуанетта, а Элла и Марк энергично кивали.

- Это хорошая идея, - согласилась Кэсси.

- И можно нам немного торта с молоком? – спросил Марк.

- Мне нужно дождаться, пока позвонят из полиции. Но после этого я принесу вам вкусняшек, - пообещала она.

Успокоившись, они предложили что-то позитивное, что могло заставить их чувствовать себя лучше. Кэсси перенесла подушку Эллы и несколько её мягких игрушек в спальню Антуанетты. Марк принёс в комнату содержимое его коробки с игрушками, а Кэсси перенесла его матрас и постельное бельё на случай, если им понадобится больше спального места.