— Отвернитесь, чтобы я завязала подвязку, — выпалила Онория.

Зеленые глаза внимательно смотрели прямо на неё, губы расплылись в улыбке.

— Как пожелаете. — Блейд медленно повернулся к камину и оперся рукой о каминную полку.

Онория снова задрала юбки и быстро завязала подвязку как следует. В тишине шуршанье было прекрасно слышно. Блейд не видел ее, но благодаря сверхъестественному слуху без труда уловит, как чулок скользит по ноге и как подвязка возвращается на место.

Мисс Тодд зарделась, снова опустила юбки, дважды кашлянула и разрешила:

— Теперь можно повернуться.

Блейд отступил от камина и принялся покачиваться на полупальцах. Его движения завораживали: ни неуклюжести, ни потери равновесия. Он завладевал пространством, в котором находился, будь то крыши, грубые булыжники мостовой или повозка рикши. Эта спокойная уверенность нередко притягивала к нему взгляды.

Ее поношенные туфли сиротливо ютились на коврике. Блейд отнес их Онории с настороженным выражением лица и заметил:

— Чей-та ты притихла.

Она хотела забрать туфли, но господин уже опустился на колени и сжал ее лодыжку.

— Не надо, право, — начала было мисс Тодд.

Блейд надел на ее ногу туфельку, действуя очень ловко и уверенно. Он и так полагал, что имеет право делать с ее телом все, что пожелает. Может, он был прав. Онория поежилась.

— Всего пару минут назад ты была готова предложить мне вену. Че ж, низзя касаться твоей ножки?

— Нет! Просто это… не нужно.

Блейд взял вторую ногу, лаская мягкий шерстяной чулок. Онория заерзала, стараясь скрыть дырку на пятке.

— Онор, — прошептал он, гладя ее пальчики и не сводя с нее глаз. — Трэль и голубокровный довольно… близки. Те надо привыкнуть ко мне и к этому чувству.

— Я знаю об интимности. — В горле пересохло, и ей захотелось коснуться лица и проверить, не пылают ли щеки.

Блейд нажал большим пальцем на подъем ее стопы.

— Я не про то, как буду водить губами, а про твой вкус.

О боже! Онория закрыла глаза, но от видения избавиться не удалось.