Глава 29

Кто-то яростно закричал. Несмотря на боль, Онория заставила себя сесть и сорвала повязку с глаз.

Свет, заливающий просторный зал, едва ее не ослепил. Галдящая толпа казалась всего лишь дрожащим цветным пятном на заднем фоне. Онор видела только Блейда с абсолютно черными глазами, тянущегося к Викерсу.

Лео удерживал господина, обхватив сзади поперек груди и нашептывая что-то на ухо. Наконец Онория узрела то же, что и остальные: Дьявола Уйатчепела в безграничной ярости, зверя, доведенного до крайности, сосредоточившегося только на жертве.

И поняла, что не боится. Ведь там стоял и мужчина, которого она любила. Полный доброты и ласки. Улыбающийся, по кусочку отдававший ей свое сердце, ничего не требуя взамен. Мужчина, который боялся прикоснуться к ней, чтобы не выпустить на свободу внутреннее чудовище.

— Блейд, — позвала Онор, потянувшись к нему. — Блейд, посмотри на меня.

Он сбросил с себя Бэрронса с той же легкостью, с какой человек стряхивает пыль с плеч. Время словно замедлилось, и Онор увидела, как его рука нырнула за мечом, услышала скрежет металлогвардейцев, потянувшихся за собственным оружием, и поняла, что господина уничтожат раньше, чем он доберется до Викерса. Как, без сомнения, и планировал герцог.

— Блейд! — закричала Онория в отчаянии. Господин едва замедлился. — Этого он и добивается!

Металлогвардейцы пронеслись мимо пленницы, нацелив свои автоматически заряжающиеся пистолеты на Блейда, и рассыпались, захватывая его в кольцо. Он резко замер на месте. Его ноздри раздувались, выдавая внутреннюю битву, о которой Онор могла только догадываться. Затем его взгляд — все еще черный как сажа — встретился с ее.

— Онория. — Слово прозвучало отчетливо. Но недовольная складка, залегшая меж бровями Блейда, — другое дело. В ней был намек на замешательство, словно его темная сторона не совсем понимала, чего Онория от него хочет.

— Не дай ему победить, — прошептала она. У нее вдруг перехватило горло. — Я люблю тебя.

Дрожь прошла по его телу. Пальцы сомкнулись на рукоятке меча. Блейд, похоже, наконец заметил возвышавшийся вокруг него металлический легион и оглядел комнату с расчетливым блеском в глазах.

Онория едва услышала приближающийся скрип каблуков по мрамору. Все ее внимание было сосредоточено на Блейде, на том, чтобы удержать его в здравом рассудке. Ей казалось, будто, стоит ей хотя бы моргнуть, и его шаткое самообладание разрушится.

Мучитель грубо вцепился в волосы Онории, и она рефлекторно схватилась за его руку в попытке облегчить жгучую боль. Цепи загремели, и пленница замерла одновременно с Блейдом. Он стоял, словно статуя Отмщения, не сводя глаз с руки Викерса. Мускул на лице господина слегка подрагивал.

— Кто позволил этому монстру, этому животному, предстать перед принцем-консортом? — выплюнул Викерс.

Блейд вперил свой взгляд в герцога, словно сбрасывая с себя заклятие. Черный цвет исчез из его глаз, уступив место неумолимой решимости.

— Я не животное, — произнес он, четко выговаривая каждое слово.

На Онор нахлынуло облегчение.

— Неужели? — Слова Викерса звенели злобной насмешкой. Он развернул Онорию и обратился к толпе: — Разве тот, кто растерзал собственную сестру, может после этого называть себя человеком? — Толпа ахнула, но Викерс продолжил: — Или жить в грязных трущобах со всяким сбродом и вервульфенами и не быть запятнанным? — Викерс втянул носом воздух. — Ты смердишь мерзостью, ты, зверь. Как ты посмел войти в эту башню?

— По крайней мере, я не воняю разложением, — нанес ответный удар Блейд. Он шагнул вперед, и металлогвардейцы тут же отреагировали, угрожающе придвинувшись к нарушителю спокойствия.