Засунув руки в карманы своего коричневого твидового пальто, я прогуливаюсь по оживленным улицам в центре, то и дело натыкаясь на рассеянных прохожих. Никто не смотрит в мою сторону, потому что вокруг есть более интересные вещи, чем розововолосая девушка-фейри в огромной кепке и мужских брюках. Если не присматриваться к моим заостренными ушам – отличительному признаку чистокровных фейри, – спрятанным под головным убором, то я могу сойти за человека. Хотя, даже если кто-нибудь и заметит, это неважно, потому что Люменас в равной степени является домом как для людей, так и для фейри.

Я сворачиваю на улицу Галлей, где из-за туристов яблоку негде упасть. Улица кишит пешеходами, автобусами и даже одним или двумя автомобилями. Со всех сторон слышится шум: стук лошадиных копыт, зов рога, музыка и смех. Прожив здесь год, я уже привыкла к подобной суматохе, но помню, каким странным мне все казалось поначалу. Я думала, что от шума у меня вот-вот взорвется голова, и это навевало тоску по моей тихой маленькой лагуне. Теперь хаос для меня не более чем красочный фон.

А лучше всего то, что подобная оживленность помогает мне зарабатывать.

Пара людей останавливаются в нескольких футах передо мной, зачарованно глядя на заоблачно высокое здание из розового мрамора, покрытое переливающимися электрическими лампочками. Люменас из тех городов, что ночью становятся еще ярче, чем днем. Уже перевалило за полночь, а небо потемнело, но на улице светлее, чем при солнечном свете. И сейчас я не смогла бы увидеть звезды, даже если бы попыталась. Странное противоречие для города, расположенного в Звездном королевстве – одном из одиннадцати королевств фейри, составляющих остров Фейривэй.

– Извините, – бормочу я, притворяясь, что спотыкаюсь, и натыкаюсь плечом на плечо мужчины. Он не замечает ни меня, ни того, как моя рука проскальзывает в его карман, доставая латунные карманные часы.

«Слишком просто», – думаю я с ухмылкой и бросаю часы в сумку, внутри которой происходит шевеление, сопровождаемое приглушенным мужским голосом:

– Миленькие часики, Мэйзи.

– Подаксис, – шиплю я уголком рта, – сколько раз тебе напоминать, чтобы ты больше не произносил это имя? Меня зовут Перл, помнишь?

Моя сумка снова двигается, когда пара красных клешней приподнимает верхний клапан. В глубине сумки мне не видны его глаза-бусинки, но я могу легко представить обеспокоенное выражение на крабоподобном лице Подаксиса.

– Точно. Прошу прощения, ваше высочество. То есть Перл. Ты же знаешь, мне трудно использовать это имя. Это же все равно что лгать.

– Это не ложь, – говорю я, хотя отчасти так оно и есть. Чистокровные фейри, такие как я и Подаксис, не способны откровенно лгать. Однако мы можем немного исказить правду. Все дело в намерениях. – Мое имя означает «жемчужина», что очень даже правда.

– Знаю-знаю, – бормочет он и снова закрывает клапан сумки.

В каком-нибудь другом месте я бы беспокоилась, что меня заметят разговаривающей с сумкой. Но не здесь. Не тогда, когда вокруг, куда ни повернись, так много более захватывающих вещей, на которые стоит посмотреть: крылатые люди, способные жонглировать чем угодно от кроликов до ножей, музыканты на импровизированных сценах, бьющие в барабаны и играющие на скрипках, свисающие с фонарных столбов прекрасные нимфы, что выполняют акробатические трюки на шелковых веревках. И это только в этом квартале.

Расположенный на севере Звездного королевства, Люменас широко известен как музыкальная столица Фейривэя. В нем находится больше музыкальных залов, оперных и других театров, чем где-либо еще на острове. Тем не менее этот город также получил несколько более пикантных прозвищ: притон для разврата, погибель азартного игрока, дьявольское наслаждение, рай для воров. В конце концов, Люменас – город, кишащий богачами, которые приехали на отдых. И они, быть может, привлеченные красотой и искусством, остаются ради более острых ощущений.

Я, например, использую этот город как убежище. Идеальное место, где принцесса может сменить свою личность и спрятаться. Здесь я всего лишь песчинка на морском берегу. Незаметная. Несущественная. Просто девушка, переодетая юношей и вытаскивающая безделушки из чужих карманов так же ловко, как девушки в Саду Орхидей задирают юбки.

Я осматриваю толпу, пока мое внимание не привлекает группа людей на углу, столпившихся вокруг мужчины-фейри с рогами, который декламирует стихи. На нем нет ничего, кроме розовой юбки с оборками и красных подтяжек, открывающих выпяченную грудь и толстые скульптурные икры, от которых несколько человеческих женщин, собравшихся вокруг него, падают в обморок. Их мужья, похоже, разрываются между бдением за своими дорогими женами и слушанием фейри, который полностью завладел их вниманием. Это делает их всех идеальной мишенью. Я пробираюсь сквозь толпу, подхожу к одному из мужчин сзади и толкаю его локтем в бок. Он отшатывается, задевая рядом стоящего мужчину, из-за чего тот спотыкается и набрасывается на первого с хмурым видом и проклятиями. В этот момент я обхожу возмущенного мужчину с другой стороны и достаю из кармана его пальто бархатный мешочек с деньгами, заменяя на коробок спичек.

Проще простого.

К тому времени, как добираюсь до пересечения улицы Галлей с Третьей, в моей сумке лежат ожерелье, браслет и рубиновая серьга. Если раньше, лишь с Подаксисом внутри, моя сумка была легкой, то теперь я явно ощущаю ее вес. Я собираюсь повернуть на Третью улицу, готовая прекратить ночную охоту, когда что-то на Галлей снова привлекает мое внимание. Группа хорошо одетых аристократов задерживается у дверей Бриллиантового оперного театра. Смеясь, они болтают рядом с каретой, запряженной четверкой. Мужчины облачены в свои лучшие сюртуки, цилиндры и шелковые галстуки, в то время как ближайшая ко мне женщина может похвастаться облегающим черным вечерним платьем, белыми перчатками и изящной сумочкой из бисера, висящей на ее запястье. Но не это привлекает мое внимание, а украшение, которым заколот на затылке аккуратный пучок локонов. Серебряный гребень в форме морской раковины, инкрустированный переливающимся перламутром. При виде этой вещицы мой нос дергается, как будто мне вдруг захотелось чихнуть. Подобное всегда происходит, когда я замечаю какое-нибудь особенно заманчивое сокровище.

Моя сумка шевелится, когда Подаксис отодвигает клапан в сторону. На этот раз он выглядывает наружу.

– Не делай этого, Мэйз… Перл. Ты же знаешь, что происходит по эту сторону Третьей улицы.