– Мне жаль… – Анни опустила лицо.

Она была красивой, в рассвете юных лет, не старше четырнадцати. Теодор сломал и ей жизнь. Если бы не ребенок, возможно, эта девица могла бы выйти замуж.

Впрочем, как и сама Латгардис. Но принцесса решила, что больше не выйдет замуж, ей одного брака хватило. Да и она не хотела, чтобы её ребёнка воспитывал чужой человек. Она будет воспитывать его сама.

– Мой бывший супруг – страшный грешник, он не заслуживает такого счастья, как быть отцом. Надеюсь, у вас родиться дочь!

– Почему?

– Потому, что мальчика у вас отнимут! – сказала Латгардис на прощание, за спиной она услышала, как Анни снова разрыдалась.

Латгардис направилась к аббатисе, пора было покинуть это место. Не хватало еще, чтобы Роза-Αльбина увидела, что она в положении. Без сестер или с ними, она должна добраться до Αльбижуа. Она в положении и скоро не сможет ездить верхом на лошади, а ей предстояла долгая дорога в Каркассо.

Она подошла к двери и, громко постучавшись, вошла внутрь. Настоятельница словно ждала ее, сложив руки на пустом столе. Латгардис закрыла дверь и присела на стул.

– Мне пора! Если сестры не могут поехать со мной, я поеду одна. Только дайте мне , если можете, немного еды и питья.

Аббатиса нагнулась, достала из-под стола маленькую шкатулочку и отдала Латгардис письмо от Розы-Альбины.

– Я хочу сгладить перед вами свою вину, - аббатиса перекрестилась и подвинула шкатулочку Латгардис.

Герцогиня помотала головой.

– На вас нет никакого греха!

– Есть. Вы ждете ребеночка, и я должна отослать вас прочь.

– Откуда вы знаете?

– Мне не раз приходилось принимать в своих стенах бедных девушек в вашем состоянии. Д‘Марсаны совершили великий грех и затянули меня в свои интриги! – аббатиса медленно перебирала четки.

– И вы решили, что искупите свою вину вот этим? - Латгардис указала рукой на шкатулку.

– Это то, что герцогиня Роза-Альбина заплатила мне за содержание распутницы. Мне не нужно это грязное серебро, потратьте его на что хотите. Вам оно понадобиться больше, чем мне. Вас наверняка выгнали в одном платье!

Латгардис задумалась.

– Зачем мне оно… В монастыре!