На четвёртый день я вроде бы успокоилась. Ну, как успокоилась… из зеркала в ванной на меня смотрел Ужас с большой буквы. Глаза покраснели и заплыли, лицо опухло от слёз и долгого лежания, а волосы свалялись. Я их едва расчесала!

Запретив себе даже упоминать треклятого враса, весь пятый и шестой день я смотрела старые фильмы с Земли. Они были ещё до того, как её заключили в собственность Межмировой Империи. Да–да, вот такие вот старые.

В какой–то из моментов фильма (а я смотрела не переставая) меня вызвала на связь Великая Мать. После шести дней попыток её игнорировать, я уже не могла снова сбросить вызов. Пришлось принимать, обняв покрепче жёсткую подушку и смотря на сменяющийся экран.

– Айкю! – чуть ли не сразу грянул голос Ти"сш"И. Я даже поморщилась, наконец–то увидев Мать всех рикилей на экране. И, надо сказать, спокойной она не выглядела. – Что случилось?! Почему ты не отвечала?!

Нотки беспокойства смешивались с гневными и повелительными.

– Я… была немного занята, – уклонилась от ответа я.

– И чем же, позволь узнать?!

Самобичеванием, самоненавистью и попытками себя успокоить. Не получилось. Ну не говорить же это Ти"сш"Е? она и так обо мне волновалась, а тут ещё я тоску нагоняю.

– Загрузили работой.

– Это куда же ты устроилась, раз у тебя теперь нет времени со мной поговорить?! – рассердилась Ти"сш"А, полыхнув алыми глазами. Её длинные ресницы гневно затрепетали, а об острые черты лица можно было вот–вот и порезаться.

Четверть часа, если не больше, я выслушивала нотации от Великой Матери, делая вид, что всё понимаю и осознаю. Но на самом деле… внутри было пусто. Мне словно чего–то не хватало. Или, что самое ужасное, кого–то.

– Айкю! – выводя из мыслей, воскликнула Ти"сш"А. Подозрительно сузив глаза, она подалась вперёд. – Ты что, суую приняла?

Я покосилась на кухонный стол с валяющимися на нём обёртками.

Сууя – это как наркотик обратного действия. Он понижает чувствительность, заставляет эмоции утихнуть или почти исчезнуть. За эти шесть дней я наглоталась сууей, лишь бы перестать реветь и чувствовать на своей одежде запах мёда… звёзды, да от моей кожи до сих пор пахло им! И это было отвратительно. По крайне мере, теперь на глаза не наворачивались слёзы, стоило только почувствовать этот аромат.

– У меня очень нервная работа, – вновь взглянув на Ти"сш"У, пожала плечами я.

– По тебе заметно… надеюсь, кроме сууи, ты больше ничего не употребляла?

Я едва подавила желание вновь покоситься в угол, где валялись бутылки с крепким коньяком. Ну а что? Надо же как–то слёзы было останавливать? А сууя действует вовсе не в первые часы после употребления. Не то, что коньяк, хотя тут зависит, сколько поначалу выпить.

– Нет, ничего, – вымученно улыбнулась я уголками губ. – Только сууя.

Ти"сш"А не поверила, но продолжать спор не стала.

Её колкий подозрительный взгляд прошёлся по мне, прицениваясь и пытаясь понять, что со мной творится. Не выдержав, она вздохнула и опустила острые плечи. Взгляд немного потеплел, пусть пока и оставался суровым.