— Не бабу, а женщину! — перебил его Тимка.

— Ладно, женщину! — зло согласился Шавырин. — Что тебе до нее?

— Все! — ответил Тимка. — Я не могу, когда зря обижают!

— Обижают… — повторил Шавырин и, еще раз ковырнув салат, отбросил вилку. — Вот погоди, не найдешь эту посылку проклятую, посмотришь, как тебя самого обидят! Ты о себе лучше подумай!

— А может, я найду ее, — сказал Тимка.

— Ты что — знаешь, где она?

— Откуда! Будем вместе искать. Может, и найдем, — сказал Тимка. — Надо еще прикинуть, какая она… Как тарелка? Или как дом? Никто ничего не говорит, а если искать — надо знать, что ищешь.

Шавырин резко поднялся, заходил по комнате.

— Вот что… Если ты ее не найдешь… Я не знаю, как они, а я сам… вот этими руками… — он показал Тимке ладони, — удавлю тебя, как собачонку паршивую!

— Вон вы какой… — удивленно проговорил Тимка и тоже поднялся. — Я не знал, что вы такой… — Он стал за кресло и, перегнувшись через него, заявил Шавырину: — Тогда я хлопотать за вас больше не буду! Если найду посылку, так один я, а не вы! И уеду, как задумал! Скажу им, что больше не хочу с вами! Пускай вас от меня заберут!

— Подожди, подожди… — испуганно заговорил Шавырин, стараясь взять дружеский тон, хотя по лицу его ходили красные пятна злости. — Ты молодой, ты не понимаешь… Но если не будет этой посылки проклятой — нас обоих убьют! Повесят! Понимаешь?! Вот так! За горло! — Он показал. — Я не хочу умирать! А ты хочешь?

— Меня там уже грозились расстрелять — я не испугался! — Тимка показал головой в сторону, где, по его мнению, должен был находиться лес. А вы трус, выходит! Я думал, вы со мной принципиально бежали, а вы из трусости!

— Ты псих! Самый настоящий псих! — закричал Шавырин, схватившись руками за голову.

— Я не был психом! — в тон ему ответил Тимка. — Это с вами я стал психом! С вами станешь, со всеми! Пока у меня был папа… — Голос Тимки сорвался.

Они так раскричались, что не заметили, как появился в дверях штурмбанфюрер.

— Что здесь происходит?!