— По-моему, это нелишняя предосторожность.

— Только я — против.

Вероника и Франсуа обменялись удрученными взглядами, выражение их лиц красноречиво говорило: «Уж если ей взбрело что-нибудь в голову, спорить бесполезно».

— А какова же причина отказа?

— Если этот человек увидит, что меня окружают полицейские, он никогда не попытается приблизиться ко мне, и мой план провалится.

Вероника воскликнула с отчаяньем в голосе:

— Зачем все это, раз ты сможешь его потом опознать и отправить на электрический стул?

Кристина медленно посмотрела своими мертвыми глазами в сторону подруги.

— А ты уверена, что операция даст положи тельные результаты?

Вероника прикусила нижнюю губу. Кристина продолжала:

— Ты не понимаешь, что успех или провал операции не имеют никакого значения. Важно то, что этот человек не захочет подвергать себя риску...

Она встала и, огибая расставленные по комнате стулья, уверенно прошла к окну, прижалась к нему лбом.

— У меня нет совершенно никакой надежды, Вероника, и ты это знаешь, да и у тебя ее не больше. А вот убийца должен думать, что операция удастся. Нужно, чтобы он верил в это и боялся настолько, чтобы броситься в ловушку...

Она обернулась. Казалось, она смотрит то на одного, то на другого.

— Так надо, вы меня понимаете? Мы уезжаем через неделю. Без полицейских. Кроме вас двоих моими телохранителями будут Боб и Леон.

Она открыла ящик и достала оттуда пистолет величиной не более спичечной коробки.

— Не говоря уже об этой игрушке, с которой я больше не расстанусь.

Секретарь был настолько ошеломлен, что Кристина, вероятно, это почувствовала.

— О, ваше удивление не последнее, Франсуа. Идемте с нами, у меня сейчас как раз тренировка.

В огромном подвале частного отеля служащие фирмы «Гастинн-Ренетт» оборудовали необычный тир.