А мне в последнем, где самый отстой.

— Ничего себе! Ты какой-то знатный волк?

— Мой отец был знатным, я пока не дорос, — он позволил себе подобие улыбки и предложил мне свою руку.

Я взяла его длинные и толстые пальцы. Поморщилась от отвращения. Кирка — идиотка! Я теперь буду пялиться на мужские пальцы и думать, что видела члены!

Симаргл накинул мою куртку мне на плечи перед глазами охраны. Приобнял меня, и я оскалилась на камеру наблюдения, прилипла к дяде Мише.

У меня непереносимость ВИПов. Меня тошнит при взгляде на их шведские столы, и зверь рвётся наружу, когда вижу блядей в брендовой одежде.

Нет-нет, я не утрировала нисколько. Мужики все наши, а вот бабы на заказ. Для себя и гостей заказывали. В стае просто всего восемь женщин, точнее, самок… надо привыкнуть к этому названию, я же волчица, а не сука, как эти…

Модельное агентство предлагало восемнадцатилетних моделек на любой вкус, на любой и брали, мы с Михаилом между ними, как в бамбуковом лесу. Все высоченные, сквозь них протиснутся нужно умудриться. Босоножки и платья глаза слепили. Это вдобавок к свету софитов. Мама моя, похоже, не волчица, а сорока. У неё ненормальная тяга ко всему, что поблёскивает. У неё за бусы можно отнять часть территорий.

Мы с дядей Мишей, естественно, и затерялись. Сколько бы я наклеек себе на лоб не прикрепила, мы серые мыши среди этой ярмарки тщеславия.

Встали в уголке.

— Сейчас будем целоваться, как это делают актёры, — улыбался Симаргл.

Бочком между портьерами затесались, он руку, что не к залу, мне на губы положил и наклонился за фальшивым поцелуем.

Его пальцы у моего рта… длинные и толстые… Сука! Как расслышать эту хрень!

Когда он оторвался от меня, я смеялась, просто заливалась смехом. Наверно в этот момент можно было подумать, что я счастлива.

Но… Наверное, отчасти так и было. И Михаил Васильевич прекрасно сыграл свою роль, тоже рассмеялся.

— Михаил Васильевич, будьте любезны, следуйте за нами, — пробасил рядом здоровый детина в чёрном пиджаке и серой рубахе.

Симаргл подмигнул мне. Руку на затылок мне положил, и наклонился к уху.

— Работает, — прошептал волк и чмокнул меня в лоб, туда, где была налеплена наклейка, изображающая алые губы, зубы и высунутый язык.

Я провожала взглядом конвой, что уводил смельчака к альфе нашего клана. Только набрала полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть… Это у меня дыхательная гимнастика, но подавилась воздухом, увидев перед собой двух сестёр.

Жанна руки поставила на бока, из платья, похожего на морозный узор, торчала почти полностью грудь третьего размера, соски прикрывали снежинки. Глаза карие поблёскивали, макияж застревал в складах у злых карих глаз. Снежка получше выглядела, глазах у неё голубые, но тоже была недовольна. У старшей платье цвета молочного шоколада, но я бы сказала, цвета говна… Нельзя так говорить, моя маман не приемлет грубости. И у Снежки грудь четвёртого размера, если не пятого. Вот такой сисько-отряд предствал передо мной.