Кира вмешалась:

– Знаешь что – давай я куплю тебе выпивку на «Выыборге» в порядке компенсации. Идет?

Сеппо поднял руку и ткнул пальцем то ли в Киру, то ли в ее спутника:

– Это будет достойная компенсация. Но чтоб больше ни песчинки!

– Ни песчинки! – согласилась она.

– А ты, – продолжал Сеппо, теперь направив палец на Алана, – ты… учти!

Ботаник поплелся прочь, а Кира вопросительно оглянулась на Алана:

– Что это было?

– Понятия не имею, – засмеялся Алан. – Но странно будет без него с этими его штучками.

– Ага.

Выпив и поболтав с приятелями, Кира отошла в дальний угол, прислонилась к стене. Ужасно было вновь расставаться с Аланом, но и с другими членами команды прощаться тяжело. За четыре месяца на Адрастее они превратились в семью. Странную семью, семью чудиков, но все же дорогую ее сердцу. Расставание причинит боль, и чем ближе подступал этот момент, тем яснее Кира понимала, насколько острой будет эта боль. Она сделала еще один долгий глоток пунша со вкусом апельсина. Сколько раз довелось ей проходить через все это – Адрастея не первая потенциальная колония, куда компания отправляла ее на разведку, – и после семи лет перелетов с одной проклятущей каменюки на другую Кира ощущала глубокую нужду в друзьях. Семье. Товариществе.

А теперь снова придется оставить все это позади. В очередной раз.

Алан испытывал те же чувства. Она могла угадать это по его глазам, когда он обходил столовую, заговаривая то с тем, то с другим членом экипажа. Она подумала, что кто-то из них, вероятно, тоже опечален, но заглушает грусть выпивкой, и танцами, и смехом – слишком пронзительным, чтобы поверить в его искренность.

Кира скривилась и допила остатки пунша. Пора долить. Скрэм-рок грохотал яростнее прежнего. Солистка группы «Тодэш[4] и мальчики», завывала: «Бежааать. И нет ничего у двери, эй, ничего у двери. Крошка, что там стучится в дверь», голос ее карабкался все выше, к дрожащему, зубчатому, словно пила, крещендо – как только голосовые связки не порвутся.

Кира оттолкнулась от стены и хотела подойти к чаше с пуншем, но увидела, что к ней пробирается Мендоса, начальник экспедиции. Он легко прокладывал себе путь: торс словно бочонок. Кира предполагала, что Мендоса рос на планете, где сила тяжести заметно превышает земную, например на Шин-Заре, но когда она прямо спросила об этом, начальник ответил: ничего подобного, он родом с кольцевой космической станции, построенной где-то поблизости от альфы Центавра. Поверила ли она ему? Кира и сама толком не знала.

– Надо поговорить, – заявил Мендоса, подойдя вплотную.

– О чем?

– Есть проблема.

Кира фыркнула:

– Когда ж оно обходилось без проблем.