— Может быть.
— Или это не так и ты снова ввязался в какую-то авантюру?
Раньше так было всегда. Матвей находил себе проблемы, а я переживала за него, пытаясь найти способы их решения.
— Не волнуйся, у меня действительно всё в порядке. Просто иногда накатывает ностальгия по времени, которое мы провели вместе, только и всего.
И я все же наткнулась взглядом на Лазарева и Славину, причем именно в тот момент, когда Дэн и сам пристально смотрел на меня. Его лицо осталось бесстрастным, но и ожидаемого веселья и радости на нем не было.
А когда Матвей, ведя в танце, развернул меня в другую сторону, я выхватила из толпы еще одно знакомое лицо. Земсков. Он не танцевал. Стоя в стороне, привычно опирался на черную трость, и беседовал с незнакомым мне мужчиной. Может мне показалось, но он тоже уставился именно на нас с Матвеем. И даже будто с ухмылкой подмигнул. Или это у меня на фоне общей нервной обстановки паранойя начинается?
— Ностальгия — это не плохо. Это классно, что у нас остались общие приятные воспоминания, — задумчиво пожала плечами я.
Поняла, в этот момент, что у нас и правда осталось много веселых и интересных картинок совместного прошлого.
— И тебе не хотелось бы пополнить эту коллекцию?
Вопрос был задан негромко, как раз в тот момент, когда музыка стихла. Но вместо того, чтобы отойти на шаг, Соколов, наоборот, сделал полшага вперед, и его рука снова скользнула по моей спине, так что это напоминало объятия. Матвей пристально смотрел мне в глаза, ожидая ответа.
— Мне достаточно тех, что есть, — глухо ответила я, сама делая шаг назад и осторожным движением вынимая собственные пальцы из его ладони. — Программа «минимум» выполнена. Я еду домой.
8. Доверие
— Пойдем, провожу, как обещал, — не желал отставать Матвей, когда я стала осторожно продираться сквозь толпу гостей, готовящихся к следующему танцу.
— Как хочешь.
Свет в актовом зале был приглушен и те, кто не желал вальсировать в его центре, беседовали у фуршетных столиков, попивая шампанское из постоянно пополняемых официантами запасов.
Гомон и смех прервался началом новой инструментальной мелодии, когда мы вышли в значительно опустевший холл, который я намеревалась пересечь по пути к выходу. Соколов шел следом, еле поспевая за мной. Оказалось, что, когда мне очень не хочется где-то быть, я могу ходить почти так же быстро, как Лазарев.
— Ты сказала, что мне не доверяешь. Почему? — задал Матвей вопрос, показавшийся мне странным и неожиданным.
Вокруг о чем-то переговаривались несколько гостей, не обращавших на нас никакого внимания. Кто-то всё еще фотографировался у пресс волла, кто-то говорил по телефону, кто-то, как и я, собирался домой, не считая танцы достаточным основанием, чтобы остаться.
— А должна? — на ходу пожала плечами я, выходя в распахнутые двери на улицу, где закат окрасил небо розовыми красками. — Да и для чего это тебе?
— Просто не хочу расставаться на отрицательной ноте.