Мы все являемся просто орудиями в этой бесконечной войне, инструментами в чужих, невидимых руках. И еще не факт, какой из миров более жестокий.

— Молодой человек, не могли бы вы уступить мне место? — Прокряхтела старушка, пытаясь перекричать шум, издаваемый вагоном метро, пока состав набирал скорость.

Давным — давно двадцать первый век на дворе, а в метрополитене до сих пор попадаются вагоны, сделанные еще при Союзе. Передвигаться на подобном транспорте в час пик — приятность еще та. Битком набитый вагон, духота, запах пота от немытых тел, а вместо кондиционера — открытые окна, в которые сквозняк залетает, только если машинист разгоняет состав хотя бы до восьмидесяти километров в час.

Брр, как вспомню, так аж плакать хочется. Хорошо, что сейчас уже глубокий вечер и даже самые неисправимые трудоголики давно находятся дома, доедают свой заслуженный ужин. Но вот свободных сидячих мест, даже в такое время суток было не найти. Все же к центру подъезжаем.

Сидевший на месте для льготников молодой парень даже не пытался притвориться спящим, как это делает большинство современных «джентльменов». Искоса посмотрев на древнюю старушку, он лишь усмехнулся:

— С чего я должен уступать тебе место бабка? У меня вся жизнь впереди. Я можно сказать — король этого мира! А ты наверняка завтра уже кони двинешь.

— Ну что за грубиян. Коленька, сделай что — нибудь. — Начала возмущаться сидевшая рядом женщина. На коленях у нее стояли два больших полиэтиленовых пакета с яркой черной надписью посередине — название известного модного бренда.

Коленька, вероятно, был ее мужем и стоял рядом, держа в руке еще один такой же пакет.

— Слышь малец, не доводи до беды, а? Уступи место по-хорошему. — Прогудел двухметровый амбал и протянул к парню свободную руку, толщиной с мою шею, попытавшись схватить наглеца прямо за ворот его белой толстовки.

Неуловимым движением, парень перехватил руку амбала, вывернув ее под неестественным углом и, не вставая с места, саданул ногой ему прямо в грудь. Удар вышел бодрым, амбал даже пискнуть не успел, осев у дверей напротив и пытаясь откашляться.

— Караул, убивают! — Завизжала тут же дамочка, решившая так знатно подставить своего мужа. Но все резко перестали обращать на нее внимание. Даже бабка отошла к соседнему ряду.

Да уж, не ведают обычные «маглы», что значит владеть Силой. Она опьяняет, действует словно наркотик, высасывая из тебя потихоньку душу. Хотя, а знаем ли мы эту истину сами?

Сопротивляться, бороться, бояться, покорять, подчинять, завоевывать, проклинать, сдаваться, просить пощады — все это, в конечном счете, приводит к смерти.

И там, и здесь…

Мотивы и желания, поступки, их оправдывающие причины, все ведет к одному. Именно поэтому я сейчас здесь. Потому что не отличаюсь от них. Собираясь совершить непоправимое, худшее, чем убийство дело, я слежу за этим дримером.

Поезд, с пробирающим до самых костей скрежещущим звуком, стал тормозить. Ржавым гвоздем впивался в мой воспаленный мозг его скрип.