– Марьяш! Другого выхода нет. Эти Крушинины меня знают в лицо! И знают, что я интересуюсь Анфисой. А вот тебя они не видели. Приедешь к ним под видом владелицы собаки и…
– Ни за что!
– Марьяш, – заканючил Никита. – Это дело – очень интересное! Стефания много чего наговорила по телефону. Она что-то знает, вот чую!
– Тебя из-за этого интересного дела уволили!
– Во-от! Уволили! Значит, мне нужно искать новую работу! И дело об исчезновении Анфисы – мой шанс! Если я нарою сенсационный материал, мне не только за него хорошо заплатят конкуренты, но и другое дело закажут! А еще я блог раскручу! Блогеры тоже, знаешь, сколько получают на одной рекламе? Марьяш, это все для дела! Тебе только нужно будет повозить собаку на занятия…
– Да какую собаку, шут ты такой?! Нет у меня никакой собаки!
– Будет! – клятвенно пообещал Никита.
– Да на кой она мне сдалась?! Сроду у меня не было собаки! И не хочу я ее заводить!
– Марьяш, – зашел с другой стороны Никита. – Собака – это компания. Ты же одинока и…
– Вот сейчас стало обидно! – зло бросила Марьяна и в сердцах стартанула с такой скоростью, что Никиту аж вжало в сиденье.
Глава 3
Жирная муха билась в немытое стекло, и ее жужжание раздражало до зубного скрежета. Роман отложил папку, открыл форточку и выпустил насекомое на волю. Но не вернулся за стол, а с тоской бросил взгляд на улицу, где во дворе плотно теснились припаркованные машины. Он поискал взглядом свою и тихо вздохнул: из-за духоты хотелось уйти домой пораньше – к холодному душу, ледяному пиву и вентилятору, но стопка пыльных папок из архива недвусмысленно намекала, что рабочий день затянется до полуночи.
Еще с утра было прохладно, и казалось, что май так и перейдет в июнь без ожидаемого потепления, но к обеду город накрыла душным одеялом жара. Роман оттянул тесный ворот рубашки и расстегнул еще одну пуговицу. К черту условности, все встречи закончились в первой половине дня. Галстук давно повис безжизненной змеей на спинке кресла, а пиджак так и валялся на стуле для посетителей, куда его бросил Роман еще в обед. Если бы не встречи, которые нередко случались неожиданно, он сменил бы «униформу» на неформальные джинсы и поло. Впрочем, к черту условности… Плюет же на них Вита, остановившаяся на таком экстравагантном стиле одежды, ездит с ним на встречи, подкупает клиентов профессионализмом.
Кстати, о Вите. Роман шагнул к выходу с намерением спросить, как у нее продвигаются дела. Но Вита опередила его, распахнула дверь и вошла в кабинет. На ней, несмотря на жару, были все те же плотные колготки малинового цвета и черное короткое платье.
– Что-то нашла? – Роман отвел взгляд от ее длинных ног и с трудом подавил желание спросить, не жарко ли ей. Жарко. Как и ему. Но она не подает виду, терпит ради красоты и стиля. Так что он там говорил про «к черту условности»? Кстати, надо попросить Виту вызывать техника, чтобы тот починил неработающий кондиционер.
– Нашла, – коротко ответила она, аккуратно повесила его пиджак на спинку стула и присела. – Я посмотрела архивы за период с девяносто седьмого по девяносто девятый годы и нашла еще два похожих случая. Вместе с тем, о котором мне рассказал ты, их уже три. Два произошли в России, третий – годом раньше в испанском поселке.
– Давай про наши, – попросил Роман, обошел стол и сел в свое кресло.
Вита открыла тетрадь и, не отрывая взгляда от исписанных мелким почерком листов, сказала: