А через пару мгновений прифигел и я сам, когда рот нашего стража раскрылся до размеров входной двери и оба призрака исчезли внутри практически в мгновение ока.
А уж как лич поднапрягся... Замер с открытой пастью на месте и в ужасе наблюдал за пожиранием двух призванных помощников.
— Ну что, Кимченыр, ты уже созрел для разговора или предпочитаешь сдохнуть раз и навсегда?
— Чего тебе, смертный, что спрятался за чужой маской?
— Предлагаю заключить договор.
— Что? Какой ещё договор?! Ты, ничтожество, смеешь издеваться надо мной?!
— Во-первых, смею. Во-вторых, договор рабский. Либо так, либо станешь ужином моего стража.
— Г-р-р-р-р... — злобно отреагировал Лич и, воздев над головой перекрещённые посох и серп, активировал какое-то уберзаклинание, от которого мы благополучно увернулись, отползя за каменный парапет. В небо улетел красный луч, что не рассеивался до самых облаков. Само же облако даже немного деформировалось.
— Я! ВЕЛИКИЙ БЕССМЕРТНЫЙ ЛИЧ, КИМЧЕНИР, НИКОГДА НЕ БУДУ РАБОМ! СДОХНИТЕ, МЯГКОТЕЛЫЕ УБЛЮДКИ! СДОХНИ, ПЁС ТЬМЫ, ПРИСЛУЖНИК ПРЕЗРЕННОГО СМЕРДА!
Глава 4
Стоило мне и Кляксе спрыгнуть вниз, а лозе схватить левитирующего лича за все его четыре конечности, как тот заскрежетал зубами от злобы. Ещё одна лоза протянулась вверх и обвила его шею, а он постарался её перекусить. К нашей радости, попытка оказалась бесполезной. Выбитые посох и серп, сорванные Кляксой магические доспехи и артефакты, костяк с пылающими зелёным пламенем глазницами да изредка выбивающееся из темноты грудной клетки пламя души — вот и всё, что представлял из себя Кинчемир.
Большая часть вещей немёртвого не подлежала определению или имела скрытые характеристики недоступные для анализа.
— М-м-м.
— Что ты там мычишь? Думаешь, не вижу, что мана твоя на нуле? Последнее заклинание довести до ума не сумел, потому что порох закончился.
— Босс, а что такое порох?
— Тайная сила запрещённого для людей оружия. Ныне запрещённого. Ну что, как думаешь, готова эта груда костей к сотрудничеству? — обернулся я к своему помощнику.
— Кажется, не совсем... А можно я пожру его душу с частичкой бессмертия? Это определённо должно придать душонке удивительный привкус, — Клякса, ещё в начале принявший свою боевую форму, мечтательно закатил два десятка глаз.
— Ага, как жвачка. Будешь жевать её вечность ... — мозг тут же подобрал подходящее сравнение.
— Жвачка? Это что такое? Что-то вкусное? — капая чёрной слюной на костлявые стопы лича, воодушевился Злой дух.