— Немного... К сожалению, — ответил я, совершенно не опасаясь последствий возможного наличия у них твари, способной считывать эмоциональный фон или ещё каким-то образом ощущать правду и ложь.

И я был искренен в своих слова. Двадцать одна реликвия. И три придётся отдать. Итого останется восемнадцать. Этого. Катастрофически. Мало.

Особенно с учётом того, что они умеют вытворять. Многие, очень многие наши находки основывались на работе магии и могли создавать мелочёвку, бесконечно полезную для любого города или деревушки. Да, их на всех не хватит... Но это всё равно практически бесконечный запас кофе, мыла, шёлка и канцелярии... Лежал у меня и волшебный школьный пенал, что раз в день производил до трёх предметов для учёбы в школе, причём от простого ластика и карандаша до сложного циркуля. Имелась и продвинутая версия «бесконечной», при наличии маны, ручки. Древние, казалось бы, устаревшие игры вроде «Тамагочи» были ещё цветочками. «Тетрис», «Электроника» с волком и яйцами, радиоприёмник... Короче, весомые плюсы от артефактов и реликвий, поддерживающих общественные интересы. Да, со своими лимитами, но всё равно.

Реликвии же других народов и рас тоже относились к достижениям их цивилизаций, но полезность представляли сомнительную. По крайней мере, на первый взгляд. Поэтому к ним я относился с меньшим воодушевлением, но в кое-каких предметах всё же разобрался.

Эльфийский платочек оказался аналогом компаса, который всегда указывает кратчайший путь к экватору. Вызывающие галлюцинации картинки, вводящие в гипноз любого, кто слишком долго смотрит на них смотрит — наследие орков. Статуэтка какой-то пузырчатой херни по описанию Системы всегда помогает в вопросе «Оооруораоурутуке». Что это за дичь и для чего она нужна, я так и не понял. И таких хреновин оказалось много. Почти от каждой расы нашлись такие вот условно безопасные штуки. Но даже так! Отказываться, добровольно лишая себя кровного, совершенно не хотелось. В убежище много умных и талантливых людей, которых со временем станет больше. Пусть они и разбираются, выясняя что, зачем и почему. А моё дело маленькое — донести до них как можно больше этих артефактов.

— Думается мне, у тебя побольше реликвий будет...

— Уважаемый, я могу гарантировать, что за проход каждого из моих товарищей заплачу сполна. По реликвии. Что-либо сверх этого заплатить не смогу. При всём желании не смогу. У каждого из нас свои ограничения. Из-за некоторых проще умереть, чем пойти наперекор приказу.

— А почему ты говоришь за них? Что-то мне кажется, кто-то развешивает нам на уши лапшу.

— Такой реликвии, увы, мы не нашли, — я раскрыл ладонь, на которой красовались два артефакта чужой цивилизации. — Я говорю, потому что это особенность моего класса. Можно сказать, я дипломат. Босс привык...

Босс привык. Ну да, я привык давать шанс решить ситуацию миром, прежде чем втыкать клинок в печень. Иногда просто тащусь от своей честности.

— Ладно. Минуту. Я обсужу с коллегами, — отошёл человек и, сделав всего пару шагов в глубь строя, принялся переговариваться с другими лидерами.

Когда они вернулись втроём, стало понятно, что пришло время торга. Нет, в принципе, я был готов разменять непонятные реликвии на двух потенциальных и сильных союзников, которые могут попасть в следующий раунд и помочь справиться с очередным испытанием.

— Вот мы и встретить снова. Твой мерзкий рожа и хлипкий страшный на рожа баба. Ты врать говорить, что не знать, — с наезда начала знакомая эльфийка.

— Э-э-э, тормози, стероидная поляна. Ты говорила о летающей страшной бабе. Где она летающая? И где она страшная? Вон, справа от тебя стоит красавец из моего племени. Спроси у него, красива ли эта обаятельная и молчаливая мечница?

— Хм... Я забывать, что у вас нет норма красота и глаз из жопы вырвать в морда ставить. Эй, человека, эта баба как? Хотеть с ней делать утренний гэнтерштрулле? — повернулась к недавнему переговорщику «Олеку», который Олег, эльфийка.

— Эмм... Не знаю, что это такое, но она и впрямь красивая... — сильно смутившись, ответил он ей.

— Чей красота хорошечней? Моя крепкий тело или её пухлый жопа? — продолжила докапываться до условного союзника не самая сообразительная, но явно самоуверенная эльфийка.

Парень аж глаза выкатил, не зная, что ответить. Соврать — свои же засмеют. Сказать как есть — посраться с союзницей.

Кажется, самое время вставить свои пять копеек. А то там ещё Ящеролюд подозрительно на меня косится.

— Уважаемая, тут даже слепой увидит, что ваши бугристые, как из стали, мышцы, в разы превосходят мою спутницу. Даже глухой услышит, как натягиваются жилы вашего тренированного тела. Вы, словно дикий и крепчайший из материалов на моей бывшей планете — алмаз, доведённый до тренированного совершенства. Нет, вы — бриллиант, с коим никто не сможет сравниться. Ваши бицепсы, ваши трицепсы, ноги, спина... Камаз! Встреча с таким смертельна для хлюпиков вроде меня. Не мучайте парня, он ведь уже потерял дар речи и даже понять не может, как вы умудрились сравнить себя с этой худой, как тростиночка, миниатюрной представительницей нашего племени, — я заваливал её сомнительными комплиментами, надеясь, что никакая падла из людей вокруг не заржёт.