-Бригадный комиссар Гордеев, что тут у вас?

-Полковник Старинов, начальник центра подготовки войск специального назначения. Получил задание остановить немецкий прорыв.

-У вас много людей товарищ полковник?

-Достаточно, восемь рот моих курсантов, кроме того тут сводный батальон майора Овчаренко.

-Согласно данным авиаразведки сюда движется моторизованный полк противника.

-И не таким рога обламывали товарищ бригадный комиссар, а вам лучше уехать, противник будет тут через 20-30 минут.

-Нет товарищ полковник, я останусь, посмотрю сам, как вы будете воевать.

-Воля ваша товарищ бригадный комиссар, но по крайней мере отошлите броневик, погоды он тут всё равно не сделает, а в бою его сразу сожгут.

Бригадный комиссар внял совету Старинова и отослал броневик своего сопровождения, а сам прошел на НП майора Овчаренко, который был позади позиций его батальона. Наши бойцы в это время спешно окапывались, отрывая ячейки перед позициями батальона. Чуть позади окопов отрывали только пулемётные гнёзда и позиции для снайперов. Мы успели в последний момент, бойцы залегли в ячейках, укрывшись небольшими кусками масксетей. Немцы тоже проводили авиаразведку, а потому знали, что тут находятся русские войска, поэтому на подходе, немецкая колонна из походного положения началась разворачиваться в боевое. Глядя в бинокль, я видел, что на наши позиции наступают в основном лёгкие немецкие танки Т-3 и бронетранспортёры. Развернувшись в линию, они двинулись в атаку, позади них из грузовиков высаживались солдаты и тоже, развернувшись в линию, они двинулись в след за танками и бронетранспортёрами, но не бежали, а шли, а потому техника постепенно отдалялась от пехоты. Когда танки приблизились на расстояние в полкилометра, открыли огонь наши противотанковые орудия, они успели подбить пять танков и на этом для них всё закончилось. Сосредоточенный огонь противника практически мгновенно уничтожил оба орудия, не помогли ни отрытый капонир, ни маскировка, как только орудия открыли огонь, так сразу стали видны для противника. Пехота майора Овчаренко пока молчала, стрелять по танкам и бронетранспортёрам из винтовок бесполезно, а немецкая пехота ещё была далеко.

Вскоре немецкие танки приблизились к линии окопов, и когда до них осталось около ста метров, в бой вступили наши курсанты. Укрывшись в ячейке и накрывшись масксетью, они как будто накрылись шапкой невидимкой, и когда рядом проходила немецкая техника, то они бросали в неё противотанковую гранату и сразу падали назад в ячейку, даже не смотря на результат. Если же танк или бронетранспортёр наезжал на ячейку, то курсанты дожидались, пока техника не проедет, и потом бросали гранату или в кузов бронетранспортёра или на моторную решётку танка. Также в бой включились крупнокалиберные пулемёты и крупнокалиберные снайперские винтовки, которые на этом расстоянии уже могли бронебойно-зажигательным патроном пробить броню немецкой техники.

Перед самым боем мы разделились, Старинов вместе с бригадным комиссаром Гордеевым и майором Овчаренко отправились на НП последнего, причём НП был также и КП, и находился метрах в пятидесяти позади окопов и немного в стороне от дороги. Я отправился на левый фланг, а Судоплатов на правый, теперь даже если в НП Овчаренко и попадёт что-то, то по крайней мере не будут выведены из строя все командиры. Кстати НП майора Овчаренко представлял собой просто выкопанную яму с укреплёнными жердями стенками и натянутой сверху масксетью, очевидно, что она была у Овчаренко в единственном экземпляре. От НП тянулись ходы сообщения к окопам и в тыл. Долго ждать противника не пришлось, а дальше мне оставалось только смотреть на бой. Первой шла бронетехника, а пехота от неё значительно отстала, и это сыграло решающую роль в бое. Ну не может бронетехника эффективно действовать без поддержки пехоты, не может, и наши курсанты это наглядно доказали. Попробуй разгляди из танка или бронетранспортёра залёгшего диверсанта, если он в маскировочном обмундировании и залёг среди кустов и травы. Это пехота могла на них наткнутся, но она безнадёжно отстала от танков, а потому курсантам ни чего не мешало бросать противотанковые гранаты, когда танк или бронетранспортёр приближался к ним. Противотанковая граната РПГ-40 имела в себе 760 граммов взрывчатки, этого было вполне достаточно для уничтожения бронетранспортёров и лёгких танков. При взрыве внутри десантного отсека немецких полугусеничных бронетранспортёров, она превращала в окровавленный фарш немецких солдат и выводила сам бронетранспортёр из строя. Но и танкам доставалось по полной мере, имея взрыватель мгновенного действия, который срабатывал от удара, граната могла пробить броню толщиной в 20-25 миллиметров, а более толстую броню хоть и не пробивала, но вызывала многочисленные сколы внутри танка, которые поражали экипаж и оборудование. Если получалось, то забрасывали гранаты на моторные отделения танков, а если нет, то кидали их в борта, где броня была тоньше. Бросив гранату, бойцы тут же падали назад, даже не пытаясь узнать результат своего броска. Меньше чем за 10 минут вся техника была уничтожена, а сами курсанты почти не понесли потерь. Сразу после этого они переключились на немецкую пехоту, которая к этому времени приблизилась уже до ста метров. Пламегасители на нашем оружии и маскировочные накидки максимально затрудняли их обнаружение немцами, а потому им было очень трудно вести ответный огонь, зато они были прекрасными мишенями и один за другим погибали или получали ранения. Наконец не выдержав убийственного огня, они стали отступать, но скоро их отступление превратилось в беспорядочное бегство, а мои курсанты и бойцы Овчаренко с азартом стреляли им в спину не испытывая при этом ни каких терзаний.

Дивизион немецких полевых орудий, калибра 7,5 сантиметра попробовал подавить многочисленные огневые точки русских, но был вынужден быстро прекратить огонь по причине выбывания расчётов. Наши снайпера мгновенно перенесли на немецкую артиллерию, которая оказалась в зоне видимости, свой огонь. Для обычного снайпера дистанция была слишком велика, а вот для крупнокалиберных снайперок, да для ДШК с оптикой, расстояние было приемлемым и они заставили замолчать немецкие орудия.

Бригадный комиссар Гордеев опасался, что наши бойцы не смогут сдержать противника, всё же на них надвигался моторизованный полк немцев с бронетехникой, а у нас всего две противотанковые пушки и один пулемётный бронеавтомобиль, его собственный, который совсем не противник немецким танкам. Но прибывший полковник не высказывал ни малейшего признака беспокойства. Он быстро раздал указания своим бойцам и спокойно отправился вместе с майором Овчаренко на НП, где невозмутимо и наблюдал за ходом боя. Вначале казалось, что остановить приближающуюся немецкую лавину невозможно с их силами, или если даже если и получится, то их собственные потери будут просто ужасающими. Вначале противотанковые орудия смогли подбить целых пять танков, но и сами были уничтожены, а вот затем немецкие танки и бронетранспортёры стали массово загораться. К его удивлению они очень быстро все были уничтожены, а после этого бойцы открыли огонь по приблизившейся немецкой пехоте и после короткого, но очень интенсивного боя заставили их сначала начать отступление, а потом просто бросится бежать назад. Гордеев просто не мог в такое поверить, когда он сюда отправлялся, то в штабе ему только сказали, что для того, что бы остановить прорвавшихся немцев, к ним перебросят войска специального назначения, причём перебросят их по воздуху. Было ясно, что это пехота без средств усиления, и как они могут остановить немецкий прорыв, было непонятно. Он конечно слышал про диверсантов, но считал, что они действуют исключительно ночью, а потому считал, что в обычном бою от них мало проку, вернее, как от обычной пехоты и произошедшее оказалось для него полной неожиданностью.

-Вот и всё товарищ бригадный комиссар. — Сказал ему полковник. — Теперь немцы будут зализывать раны, думаю раньше второй половины дня, они снова не полезут. Вы сюда ещё кого-то собираетесь перебросить?

-Да, но не раньше следующего дня, так что вам нужно продержаться ещё сегодняшний день.

-Раз надо, значит продержимся.

В это время к ним подошли несколько бойцов.

-Товарищ полковник, всё сражение засняли, теперь только плёнки проявить.

-Товарищ бригадный комиссар, вы сейчас назад в штаб?

-Да, я убедился, что вы сможете сдержать противника, надо доложить командованию.