***

Эдвин, барон Фремонт, встречал гостей лично, в дверях.

– Джерисон, друг мой. О, простите, ваше сиятельство…

Джес рассмеялся и махнул рукой, разрешая вольное обращение. Барон повернулся к Лилиан…

– Ваше сиятельство… вы – воистину королева.

Аля за такие взгляды могла и в нос двинуть. Графиня Иртон улыбнулась и медленно склонила голову. Блеснули изумруды в золотых волосах.

Барон судорожно сглотнул, что осталось незамеченным Джерисоном, и обратил свое внимание на Миранду.

– Юная госпожа, дозволено ли мне будет предложить вам компанию сверстников?

Миранда, подражая матери, чуть склонила голову.

– Я буду вам признательна, достопочтенный Фремонт.

– Джерисон, – барон подозвал лакея и приказал проводить юную госпожу к остальным детям, – сегодня вам будут завидовать все мужчины нашего города. Очаровательная жена и разумница дочь – что еще может сделать мужчину столь счастливым?

Джерисон раздулся, словно голубь. Лиля подавила желание пнуть его по ноге – все равно туфельки мягкие, только ногу отшибешь бестолку. И заулыбалась барону.

– Вы так любезны, достопочтенный Фремонт.

– Умоляю вас, ваше сиятельство – Эдвин.

– Хорошо, Эдвин. Если мой супруг позволяет….

Джерисон позволял.

Лиля со злостью подумала, что надо бы распечатать книгу про Василису Микулишну и лупить ей супруга по голове до просветления. Известно, чем кончились похвастушки некоего Ставра – супруге пришлось его выручать. И кому это понравится?

Лично Джерисон не хвастал, это его оправдывало. Но гордился ведь. А это ничем не лучше, что там, что здесь – сплошные проблемы в перспективе.

Или у нее просто паранойя разыгралась?