В воскресенье утром в Майами улетели Николай Сергеевич и Ребекка. И мы таки, наконец-то, перебрались обратно ко мне в квартиру. Макс, облюбовал себе комнату на первом этаже, Лера вернулась в нашу спальню. Сделка по продаже была назначена ровно через декелю в понедельник, а в выходные Валерия собирались организовывать поминки. И буквально спустя несколько дней они с сыном тоже улетали… Гнал от себя эту мысль, как мог, но она не давала мне спокойно думать, есть, спать, дышать… Словно раскаленный металл жгла меня изнутри.

С отцов все же получилось встретиться буквально за день до отъезда моей семьи. Он сам позвонил и пригласил на обед. Заходя в его любимый кабинет в ресторане, я заметил и тени, залегшие под глазами, и морщины, более четко проявившиеся на лбу, и общий изможденный вид.

— Неважно выглядишь, отец, — и пожал протянутую руку.

— Я тоже рад тебя видеть. Как дела?

— Лучше, видно, чем у тебя… — и помедлив, добавил: — Валерия с Максимом улетают через день, а ты даже внука вживую не видел.

— С чего ты так решил?

— Серьезно? — получив утвердительный кивок, уточнил: — И когда же это ты интересно успел?

— Как-то подъезжал к вашему дому и видел Леру с ребенком, куда-то спешащую. Просто окликать их не стал… Зачем привлекать к нежелательному человеку внимание.

От его слов мне стало не по себе. Почувствовал себя скотиной. Все-таки он ждал тогда от меня слов хоть каких-то поддержки, а я не смог их подобрать.

— Ты не являешь для меня, как ты говоришь, нежелательным человеком.

— Не для тебя, а для них… Стас, я все понимаю, не надо ничего говорить, я позвал тебя не за этим.

— Не понял? А что произошло?

— Твоя мать уехала.

— Куда?

— Улетела лечить нервы в Болгарию… Мы расходимся.

— Отец, с чего вдруг такие перемены?

— Ты оказался во всем прав… Последние полгода, когда ты был в Турции, я почти не жил с ней. Купил квартиру и обитал там… В дом к ней приезжал, только по необходимости. Внешне мы сохраняли семью, но таковой, как ты уже знаешь, не являлись никогда.

— Понятно. И дальше что?

— Развод, раздел имущества, одинокая старость.

— Вот давай только без драматизма, ладно? Как там, у почтальона Печкина: "Я на пенсию выхожу, жить только начинаю!" Замени "пенсию" на "развод" и вуаля! Почти жизненный девиз. Бери и пользуйся.