захватчик и это сила и глубокие корни любви к Родине всегда помогут народу пережить самые тяжёлые времена в его истории.
Может быть и так, но сейчас как поступить? Идти назад в Египет? Корей не убивал и его Фараон простит, а меня?
– Эх, жизнь, – вздохнул Аарон и набросился на Авиуда, – ты зачем Елеазара ударил, а? Он твой брат и вы обязаны уважать и любить друг друга, а вы как собаки.
– Да мало ты его бил в детстве, вот и приходиться сейчас восполнять, – ответил Авиуд, – зверь какой-то, а не брат. Только и думает, кого убить и где украсть. В кого он такой не пойму?
– Да что тут не понять, – промолвил Надав, – в дядю своего, в Моисея.
– Ну, ладно, хватит вам брата ругать, помогли бы ему определиться в жизни, молодой он ещё, многого не понимает, – оборвал их Аарон, – а с пьянкой прекращайте. Ничего исправить нельзя, жизнь продолжается и надо вам браться за ум.
Аарон встал и не найдя больше что сказать пошел к себе.
Глава 21.Елеазар
– Ну подождите, – твердил про себя Елеазар направляясь к Моисею, – я вам покажу как бить меня. Ещё братья называются! Народ, видите ли, им жалко, а меня нет.
Подождав пока Моисею доложили и пропустили к нему, Елеазар уже составил план, как рассчитаться с братишками.
– Чего тебе? – недовольно спросил его Моисей, отрываясь от чтения папируса.
Елеазар ещё раз подумал и, не сомневаясь больше, правильно ли он делает, стал рассказывать.
– Надав и Авиуд собираются вернуться в Египет, – начал он, – сейчас в своём шатре они и отца уговаривают уйти с ними. Говорят так же, что ты прохвост и здесь делать нечего.
– Ну, а отец то что? – помрачнев, спросил Моисей.
– Да он не соглашается и пытается их отговорить, но они стоят на своём и решили уходить.
– Ну, а ты что думаешь? – распорядившись найти Иисуса Навина, – спросил Елеазара Моисей.
– Так что тут думать! Что я забыл в этом Египте? Кто я был там? А здесь, благодаря тебе дядя, я стал настоящим человеком.
Моисею понравился ответ Елеазара и он, улыбаясь, потрепал его за плечо.
– Ну, а в Бога нашего Иегову ты веришь? – спросил он Елеазара с хитринкой в голосе.
– Верю, еще, как верю, – заторопился Елеазар.