Мила почувствовала одновременно острое разочарование — многократно разбитая и склеенная мечта оцарапала душу осколками; и облегчение — теперь ясно, что на самом деле нужно этому парню. Обыкновенный клиент, не лучше и не хуже всех прочих.

Мила подала ему руку. Парень улыбнулся. Неприятно и хищно, но Мила не предала этому значения.

Они шли довольно долго, и шершавая ладонь, похожая на сухонькую лапку какого-нибудь падальщика, то и дело с силой сжимала руку Милы, как будто «девочка» вырывалась. Парень со шрамом частенько воровато оглядывался по сторонам и задирал голову — не плывёт ли в воздухе полицейский патрульный аэрокар.

Миле было всё равно, какие проблемы у её клиента, лишь бы выполнил свои обещания. Свои обязательства она выполнит. Не впервой.

Кварталы кругом тянулись самые мрачные и неблагополучные. Личности здесь шатались такие, что Мила невольно втягивала голову в плечи, слабо надеясь на то, что её провожатый защитит её. Хотя бы из чувства собственности.

Когда они шли по узенькому проулку, забитому разным маргинальным сбродом, рядом вдруг притормозила раздолбанная и усиленно маскирующаяся под приличную машина. Клиент Милы даже немного вздрогнул. Стекло чуть опустилось, и низкий, хриплый голос манерно протянул:

— Приветик, дорогуша. Никак, новая добыча?

Мила вытянула шею, силясь разглядеть обладателя этого голоса, но в тени потрёпанного салона успела заметить лишь массивный силуэт и поблескивание страз или чего-то подобного.

— Иди ты на хер, — злобно огрызнулся парень со шрамом, рванув Милу за руку. — Не лезь лучше, а то ещё что-нибудь вырежу!

Машина мягко тронулась следом. Низкий голос насмешливо продолжал:

— Дорогуша, ты прекрасно знаешь, что если бы я не хотел, чтобы вы у меня что-то вырезали, то вы до сих пор ползали бы по полу своего Притона, собирая выбитые зубы сломанными пальцами. Просто мне кажется, что неплохо было бы объяснить девочке, что ты намереваешься с ней сделать.

— Уже объяснил, — криво осклабился парень. — Не лезь не в своё дело, Папаша!

Мила ровным счётом ничего не понимала, но начинала уже смутно волноваться, и её клиент это чувствовал. И ускорял шаг.

— Вот именно. Папаша, — усмехнулся силуэт в машине. — Проснулись отцовские чувства к этому милому созданию, знаешь ли. И мне кажется, что тебе стоит отпустить ребёнка.

Клиент, сжимающий ладошку маленькой сучки уже до боли, и старая машина остановились у какого-то полузаброшенного дома, у железной двери. Вдруг парень резко выхватил из-под куртки портативный пулемёт нелегальной сборки и направил на водителя.

— На хер, я сказал. А то обижу…

— Я уже обиделся, — голос стал жёстче. — Гляди, не пришлось бы извиняться, дорогуша… А ты, детка, лучше беги, пока не поздно.

Парень нервно постучал рукоятью оружия по обшарпанной двери. Ему открыли почти мгновенно.

— Быстрее шагай, шалава… — поцедил парень, волоча за собой Милу по узкому коридору, заставленному какими-то пластиковыми контейнерами. От ласки не осталось и следа. А торопливость, напор и какие-то жуткие тёмные личности, мелькавшие тут и там в неровном тусклом свете люминесцентных ламп, заставили Милу испугаться уже по-настоящему.

— Эй, кажется, мы не совсем об этом договаривались, — начала было «девочка», но сразу же прикусила язычок, когда её клиент зыркнул на неё с совершенно зверским выражением лица.