Меня словно током ударило. В этот самый момент я полностью вспомнил слова и музыку Love hurts Назарета. К столику подошла официантка с напитками, я выхватил из ее передника блокнот с ручкой. Все в удивлении уставились на меня, косясь на сцену.

— Одну минутку, мисс. Надо срочно кое-что записать — я выложил из кармана полтинник — Это вам на чай

Официантка видимо, и не таких чудиков видела — принялась расставлять напитки на столе.

Я писал и одним глазом тоже косил на стриптизершу. Прогиб, еще один прогиб, плавный поворот плеч, манящее движение бедер. Ее паутинка, переливаясь в свете прожектора, играла на ее теле, то растягиваясь, то снова сжимаясь, будто ожидая поймать кого-то в свои тонкие сети. В своем танце она повторяла их эластичные линии, продолжая вращаться вокруг металлического стержня и давая жадному до зрелищ зрительному залу, в том числе и мне, оценить красоту и изящество своего тела.

— Оставьте себе — официантка кивнула на блокнот, сгребла полтинник. Покачиваясь не хуже стриптезерши ушла.

Танцовщица под трагическую мелодию, продолжала водить своими ладонями с раскрытыми пальцами по телу, дерзко лаская его, чуть прогибаясь от собственных ощущений и откидывая немного назад голову, отчего ее красные волосы рассыпались шелковистой волной.

Дописав песню и расставив аккорды, я откинулся на стуле.

— Питер, что ты так срочно записывал — ко мне наклонилась Мелисса. Его голос был хриплым, возбужденным.

— Новую песню

— Вот так быстро??

— Сублимация подавленного либидо

— Что?!?

— Фрейда читала? Я направил свою сексуальную энергию в творчество. В слова, в ноты — я положил руку на колено девушки, провел вверх по ноге. Эх, как жалко, что она в брюках!

Зато мою руку не убрали! И это стало сигналом:

— Может сбежим отсюда? — я прошептал прямо в покрасневшее ушко девушки — Прямо сейчас, а?