— Лесь, нам нужно поехать в полицию, — шепчет он, вытаскивая меня из омута переживаний. — Пойдём.
Ник мягко тянет меня за собой, и я повинуюсь ему.
— Как же Андрей? — взволнованно переспрашиваю, когда мы подходим к машине с мигалками.
— Мы его обязательно найдём, — быстро говорит он. — Всё будет хорошо…
Никита говорит как-то отстранённо, смотрит в даль, а потом выдавливает вымученную улыбку.
— Он жив, слышишь. Он жив! — добавляет уже с большей уверенностью.
Я медленно киваю, изо всех сил стараясь верить в лучшее и не захлебнуться в собственных страхах. А потом мы садимся в полицейский седан, и захлопываем двери.
Глава 78
Эта ночь кажется просто бесконечной! Нас долго допрашивают в участке. Сперва мои показания сбивчивые и несвязанные, но когда меня просят рассказать тоже самое в двадцать пятый раз, я, наконец, могу воспроизвести всё как было. Никиту всё это время держат в другом помещении для допроса, поэтому я даже не знаю, что именно он говорит следователям.
— А кем вам приходится пострадавший? — в очередной раз спрашивает следователь.
Мне кажется, это у них пытка такая. Заставлять человека из раза в раз говорить одно и тоже в надежде, что однажды он собьётся и выдаст себя.
— Он — мой бывший парень, — вздыхаю, отвечая. Постоянно смотрю на часы с беспокойством, отмеряя время, когда же нас уже отпустят.
— А Никита Кравцов? — снова спрашивает следователь.
Боже уже три часа ночи! Реально, он хочет по десятому кругу узнать, кем они мне приходятся? Извращенец что ли?
— Он тоже мой парень! — вспыхиваю. — Сколько ещё вы будете меня допрашивать? Я не сделала ничего плохого! Это не меня вы должны допрашивать, а того, кто пырнул Андрея искать!
— Быть может, всё было не так, как вы нам представляете? — прищуривается краснощёкий следователь.
— В смысле? — устало потираю виски.
— Быть может, это гражданин Кравцов его пырнул? Узнал, что вы спали с ними обоими и решил поквитаться?
— Вы ненормальный?! — терпение лопается, и я вскрикиваю. Вспоминаю всё, что мне когда-то рассказывал отец о работе следователей. Часто им приходится «закрывать» мелкие преступления как раз таким неприглядным способом. Вешая их на тех, кто просто был рядом в момент совершения.