— Вы решили выполнить мое желание, лгун и гипнотизер? — закричала Тао, — я хочу отправится в свою больницу и встретить там Кула и показать ему чего я достигла! Если вы сможете это сделать прямо сейчас, я вам поверю! Но если нет, держитесь! Я отправлю вас в сумасшедший дом!
Кэрн изобразил на лице страх:
— Я отправлю вас, куда захотите, только больше не пугайте меня так, — его губы расплылись в улыбке.
— Вы клоун! И на что не способны, кроме этого бессмысленного погорелого театра!
Тоз больше не выдержал этого спора. Ему давно не нравилась Тао и особенно ее работа.
— Тао, вы можете верить во что хотите, но перестаньте оскорблять Кэрна, я больше не могу этого слушать!
Тао покраснела от гнева:
— Это ты мне, Тоз?! -
Милина наконец поставила чашки на стол:
— Тао, пожалуйста, не обижайся! — попросила она, — и вы, Кэрн тоже, давайте постараемся договориться.
Кэрн серьезно посмотрел на Тао. Он почувствовал ее любовь к сестре, ее переживания с Кулом, боль родителей оставшихся в стране ледяных ветров Агао, где нет нормальных условий для жизни.
— Тао, — сказал Кэрн, — извините, я постараюсь с вами больше не шутить, вы окажитесь в вашей больнице через несколько минут и встретите своего Кула. Но вначале я бы хотел всех угостить.
Тао подняла глаза, набралась храбрости и посмотрела на Кэрна:
— Я вам не верю, вы преследуете какие-то свои цели и дурачите моих близких. Но если Тоз ты не хочешь меня видеть, я уйду!
— Не надо, Тао, — попросила Милина, — Тао, Кэрн сделает все, что пообещал! Я уверена! Посмотри на меня и Тоза! Кэрн творит чудеса!
Она держала в руках маленький чайничек и уже хотела налить чай, но Кэрн остановил ее.
— Не надо чай, я бы хотел угостить вас любимым напитком керинчан: Ореховым морсом. Возьмите чашки в руки и смотрите, что сейчас произойдет.
Милина поставила чайник, села рядом с сестрой и взяла чашку. Тоз последовал ее примеру. Кэрн сидел в середине между Тозом и Тао.
Тао хотела встать и уйти, но Кэрн дотронулся до ее ладони. Она почувствовала тепло и так и осталась сидеть на своем месте.
— Я знаю, что у вас болит голова, — мягко сказал Кэрн, — сегодня у вас ведь не первая бессонная ночь?