– Отец, – начал юноша. Он все еще ощущал у себя на коленях тяжесть тела Тигренка. Нутау редко говорил, и Атлатлю казалось, что он так и не получит ответа на свой вопрос, если не задаст его сейчас. – Если ты избегал меня, то почему пошел за мной?

Нутау отступил на несколько шагов и, повернувшись спиной к сыну, уставился на мертвого короткомордого медведя. Когда он снова обернулся, на его лице блуждала грустная улыбка.

– Прежде всего, потому что сожалел, – пояснил Нутау, встав на колени так, чтобы оказаться лицом к лицу с сыном. – Я понял, что ошибаюсь, еще тогда, когда стал игнорировать тебя и молчать. Великий потоп произошел не по твоей вине. Я не верю ни в суеверия, ни в богов; мне просто нужно было кого-то обвинить.

Атлатль старался держаться спокойно и прямо.

– Сожаление переросло в нечто иное, когда я смотрел, как ты снова и снова соскальзывал вниз, но каждый раз каким-то образом понемногу поднимался все выше и все-таки добрался до вершины холма, а потом пошел дальше, даже не обернувшись. И тогда я понял: для меня совсем не имеет значения то, что ты не умеешь охотиться и что у тебя искалечена нога. Ты все равно мой сын. Людям всегда нравились твои рассказы, и у тебя всегда получалось их рассмешить. И ты умел шутить, как и Банти. Я не ценил этого. Но у Банти нет того, что я увидел в тебе. Внутри тебя есть какая-то сила, рвение, о котором я и не подозревал, решимость. Это твои таланты, и они важны не только для охотника, но и для всего племени.

Нутау с грустью покачал головой.

– Потом мне стало любопытно. Видимо, у тебя имелась какая-то цель. Поэтому я все время находился неподалеку от тебя и надеялся, что днем тебе удастся выжить. А ночью я был готов броситься тебя защищать. Но ты в этом и не нуждался. И теперь ты говоришь мне, что твоя цель – найти Бога-Черепаху?

– Да, ведь он уничтожил племя.

– И ты собираешься наказать Бога-Черепаху? – Нутау фыркнул. – Боги…

Он не договорил и склонил голову, словно впервые задумавшись о чем-то. Затем сжал челюсти и уверенно сказал:

– Боги создали наш мир. Но они не живут среди нас.

– Я не собираюсь наказывать Бога-Черепаху, – сказал Атлатль. – Я хочу лишь спросить у него, зачем он уничтожил нашу семью.

– Не нам об этом спрашивать у богов, – Нутау недоверчиво покачал головой.

– А я спрошу, – возразил Атлатль. Он указал в ту сторону, откуда доносился странный стон и дул ветер. – Если наводнение произошло по вине бога, тогда ему придется выслушать меня.

– Опять ты со своими россказнями!

– Если Бог-Черепаха наслал потоп и уничтожил племя, тогда он выслушает меня, когда я буду чтить память каждого члена племени.

– Нет, – настаивал Нутау. – Людям нельзя приходить к богам.

– Тогда я пойду один.

Атлатль увидел, как побагровело лицо у отца.

– Ты пойдешь со мной, – заявил Нутау, – на юг. Сначала мы возьмем у твоего медведя все, что нужно. Когти забери себе: из них можно смастерить ожерелье, какого никогда еще не было ни в одном племени.