– Конечно чушь! А они решили эту хрень мне задвинуть! Мне, – Матвей развернул ладонь и показал кончиками пальцев себе в грудь. – Понимаешь, эти черти, что компьютер только недавно научились включать, решили втюхать эту байду мне!

– Ну не Инна же тебя обманывала! – Гайворонский попытался смягчить друга. – Это же Рыбин…

– Игорь, ты не понимаешь? Они наверняка слушали мой телефон, услышали, что я обещал Шону флэшку с информацией, узнали, что оригинал останется у меня! Дальше объяснять? Она пришла и по приказу трахнулась со мной! За флэшку, чтобы украсть ее! А потом разыграли спектакль с портье, якобы ее ему ударник отдал. Да что портье, ему приказали, вот он кино и крутит. А я… я… Игорь, а если ей завтра прикажут переспать с тобой?

Гайворонский испуганно отпрянул и отрицательно замахал обеими руками перед собой.

– Или с Рыбиным, Шоном, да с кем угодно! Она возьмет под козырек и пойдет трахаться? Нет, ребята, этот цирк без меня! Никаких обид, человек государственное дело делает, страну пи… всем телом защищает, но это уже без меня! Все, вопрос закрыт и больше, если ты мой друг, ты его не поднимаешь! Договорились? Тема закрыта! У тебя по плато вопросы остались?

– Остались. – Кивнул Игорь. – В первую очередь, как тебе все это удается держать в себе? Как, черт побери, ты держишься? Гибель строителей, моазовцев, полицейских! Вокруг тебя столько смертей, монстры, безумные рожи бомжей, да от одного этого с ума сойдешь, а тут еще эта история с… на личном фронте.

Мальков тяжело вздохнул.

– Сам не знаю, не думал об этом. Я же в колесе событий, мне даже думать некогда. Наверное сказалась усталость. Я же с той ночи, когда обнаружил гибель ребят, практически толком не спал, одну ночь бегал, вторую, третью. Третью, правда, больше ехал, но там с такими проблемами, что всю ночь добирались до города. Потом еще долго искали больницу. Пару часов на лавочке перехватил, вот и весь сон. Некогда было рефлексировать, да и сил не было. На эмоции, оказывается, силы тоже необходимы, а у меня их уже не было. Только опустошенность и желание выжить! Вот его было в избытке, честно говоря, я уже реально устал бояться! Я даже про голод и сон забыл, только выживал. Это жутко, вокруг тебя все горит, дым, то тут, то там падают люди, стоны, крики, бегают монстры с зубастыми пастями, а у тебя голова звенит от недосыпа и голода! Ты уже почти ничего не соображаешь, только на инстинктах действуешь! Сейчас, когда я с тобой разговариваю, в тепле, в безопасности, я смотрю сам на себя и дивлюсь, отчего я не в истерике, почему не рву рубашку на груди, отчего не собираю пресс-конференции и не вещаю о наступлении конца света. Вроде бы нужно поднимать народ, сообщать ему о страшной угрозе, а у меня такая усталость, что даже говорить на эту тему не хочется. Есть власти, есть спецслужбы, они оповещены, они даже подписку с меня взяли о неразглашении… Понимаешь, такое впечатление, что у каждого человека есть какой-то предел эмоций, или мешок, ты его наполнил, после чего, чтобы не произошло, тебя уже не сможет сильнее впечатлить. Более того, ты уже на все происходящее смотришь совсем иначе, такое впечатление, что перешел на новый уровень восприятия, шкура что ли толще стала? Не знаю, Гайва, не знаю. Возможно, я действительно за эти дни повзрослел на несколько лет, пережив то, что иные за всю жизнь не переживают, приобрел иную шкалу ценностей. А потом появилась Инна…

– Малек!

Вскинулся Гайворонский, не желая бередить душу друга, но Матвей взмахом руки остановил его.

– Погоди, не мешай, может я сам, только сейчас начинаю понимать себя. Я может и на Инну так повелся, что увидел в ней ту, кто выведет меня из круговерти ужаса, крови, смертей! Захотел увидеть в ней то, чего в ней отродясь не было, но то, что хотел увидеть, хотел ощутить, хотел почувствовать! Хотел прикрыться этим, как защитой об безумия, в которое погрузилось мое сознание! Как… Вот думаешь для чего люди сами себе придумали религию? Веру в чудесное спасение? Наши далекие предки были такими же слабыми и беззащитными как и мы, даже еще беззащитнее. Мы хотя бы знаниями оснащены, они же и этого не имели! Представь, как им было страшно сидеть долгими темными ночами в своих пещерах, когда рядом с выходом бродят хищники? Медведи, саблезубые тигры и кто там еще. Я не силен в истории тех времен, может и хищные рептилии, те же тираннозавры! Только попробуй поставить себя на место предка-дикаря, ты такой маленький, голый и слабый! У тебя нет когтей, клыков, мощных мышц, у тебя только обожженная в костре палка и твои инстинкты. Представь, как было страшно этим людям! А им нужно было жить, растить детей, готовить запасы на долгую холодную зиму. Как в такой ситуации не сойти с ума от проблем? От царившего вокруг ужаса, от того, что ты вовсе не царь зверей, ты дичь, ты мясо для более мощных существ! Как было нашим предкам защитить свое сознание? И человек изобрел религию! Вначале, чтобы успокоить плачущего ребенка мамы и папы внушали ему, что есть дух пещеры и если ты будешь его почитать, молиться ему, приносить жертвы то он тебя защитит, спасет. Дети вырастали и учили тому же своих детей. Те, кому не повезло, кого съедали, уже не мог опровергнуть веру в духа пещеры или ручья, леса, не важно. Те же, кому повезло, они выжили и вырастили свое потомство, приобретали еще большую веру. У рода, племени, народа стал появляться лучик света, помогающий найти силы и выжить в самых суровых условиях! Возможно, я не утверждаю, что прав, я говорю, возможно, для меня после трех дней безумия на плато, таким лучиком стала Инна. Может, чтобы не сойти с ума. я ее себе выдумал, а на деле она совсем иная! Не скажу, что Инна успела для меня превратиться в божество, но она точно стала для меня костром, очагом тепла и света в темной пещере! К счастью, ненадолго, ей удалось быстро лишить меня иллюзий!

– Э-э, Малек, остановись! – Гайворонский озадаченный состоянием товарища, остановил его откровения. – Матвей может тебе лучше не продолжать это дело, посмотри на себя в зеркало у тебя глаза полные боли! Хватит тебе издеваться над собой, не пора ли отойти в сторону?

– Все нормально, не переживай, я в порядке. У меня нет времени на рефлексию, я контролирую себя. – Матвей раздраженно дернул уголком губ. – Давай сейчас закончим со всеми неясностями, чтобы затем к ним не возвращаться. Что еще тебя интересует?

Игорь вновь вздохнул, ему не нравилось состояние товарища, но раз тот считает, что готов работать, то так тому и быть.

– Хорошо, начнем с того, что хотел узнать твои планы, не просто же так, ты попросил привезти «москит».

Мальков кивнул. Повернув к себе ноутбук, включил видео задокументированное «вирусом» во второй день. Придвинул компьютер так, чтобы было удобно смотреть Гайворонскому.

– Это тот момент, когда я включил наш радар. Давай для экономии времени, я тебе здесь кое-что поясню.

Матвей быстро, благо Игорю особо разжёвывать не нужно, показал ставшую уже знакомой общую «картинку» плато, затем расшифровал отметки от местных предметов, перешел к электронным линиям охраняемых территорий. Особо отметил ориентиры и метки автотехники, показал красные точки людей.

– Вон те две, наверняка Чайка и Кормильцев, – поделился догадкой Матвей. – Но могут быть и кинолог с собакой. У меня, как наваждение, как смотрю, всякий раз об этом думаю. Скорее даже вторые. А сержанты тогда вот тут, в общей куче, где Куницын, Наон Семенович, и этот… эксперт, как его там… А да, вспомнил, Виталий Валерьевич.

– Матвей, соберись! – Негромко попросил Гайворонский. – Мне не важно, кто и где стоял, главное я понял – ИИ пометил людей красным.