Розой была я, и мне следовало вступать:

— Ой!

— Что с тобой?

— Влюблена.

— В кого?

— В ландыш!

Ландышем была Настя.

И все в таком духе.

Когда совсем стемнело, все перешли в дом, дети — в игровую к Насте, взрослые — в столовую, где их ждали десерт и домашний кинотеатр. Я вышла во двор, набросив на плечи куртку Вадима. Небо было низким, огромным, а яркие звезды и ясная луна предвещали и завтра такой же погожий день, как сегодня. Я медленно прошла по влажной от росы траве вокруг дома, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух. Мне нравилось, что Вадим не держал собак. Честно говоря, я их боюсь. У охранника, правда, есть овчарка, но он держит ее перед воротами и не пускает во двор.

Мне было так хорошо и спокойно, словно это и было мое место на земле. Нигде больше, даже в своей квартире, на меня не снисходило такое умиротворение.

— Не замерзла? — услышала я голос Вадима.

Он подошел и обнял меня за плечи, обнял так, словно это было привычным жестом, как будто он обнимал меня так всегда, много раз, приезжая домой по вечерам.

— Тебе понравился наш скромный праздник?

— Очень, — улыбаясь своим мыслям, тихо ответила я.

— А мои друзья?

— Тоже. — На моем лице блуждала счастливая улыбка, но он не мог ее видеть в темноте.

— А Настя тебе нравится?

— Очень.

— А я?

Это он прошептал уже губы в губы, и так же, не отстраняясь, я выдохнула: