Это было так по-детски. Маленькой я часто просила папу полежать со мной рядом и отодвигалась на край своей узкой кровати. Я чуть помедлила и перебралась к Насте. Она так же услужливо, как я тогда, уступила мне большую часть огромной постели. Я стала ей рассказывать, как любила в детстве, когда папа читал мне сказки или пересказывал их в темноте. Как я сама любила их сочинять, особенно всякие истории про стаю летучих обезьян. Эти истории были бесконечные, в них моя стая спасала детей из огня, зайцев от наводнения и летала на Луну. Она не имела ничего общего со стаей злой Гимгены, хотя и была родом оттуда. Я рассказывала Насте эти полузабытые истории полночи, а некоторые сочиняла заново, щупая ее влажный лобик. Девочка прильнула ко мне. И следа не осталась от той вертлявой мартышки, с которой я познакомилась в первую нашу встречу, как не осталось в моей стае летучих обезьян слуг старой колдуньи…
Когда я проснулась, было уже позднее утро. Яркое и теплое осеннее солнце заливало всю комнату. Настя спала, доверчиво положив голову мне на плечо. Губами я потрогала ее лоб. Он был немного влажен, но не горяч, и я потихоньку высвободилась из ее объятий.
Услышав звуки голосов, я спустилась по лестнице на первый этаж. На кухне гремели посудой, значит, домработница уже здесь. Оля в белом халате сидела в столовой и разбирала сумку.
— Оля?
— Доброе утро, Саша, — повернулась она ко мне с приветливой улыбкой. — Я принесла травы. Сделаю Насте отвар.
— Который час?
— Половина десятого.
— Ты только приехала?
— Нет, что вы! Я в восемь была здесь.
— Ну что же ты не разбудила меня? — укоризненно покачала я головой. — Я ведь на работу опоздала.
— Вадим Андреевич не велел.
— Как Вадим Андреевич? Он же за границей!
— Он ночью прилетел. Я прихожу, а он уже здесь. Сидит, пьет кофе. Я рассказала, как все было. Что вы меня отпустили. И что вас надо разбудить на работу. А он говорит: «Не буди. Я сам на работу поеду, а Саше передай, что сегодня у нее выходной».
Никакого выходного, понятное дело, я себе не устраивала. Мы позавтракали все вместе, с Олей и Настей, которая выглядела совершенно выздоровевшей и наотрез отказалась есть в постели.
На работе я Вадима не застала, он уехал в банк, а когда вернулся, я отправилась на встречу, оттуда сразу домой. В этот вечер я легла спать пораньше, и во сне мне казалось, что лохматая голова Насти лежит на моем плече…
На этой неделе мне пришлось только пару раз столкнуться с Вадимом. Он все время уезжал куда-то, и застать его на месте было просто невозможно. Первый раз я увидела его во время обеда. Он уже убегал, когда я зашла в наше кафе. Подошел, поздоровался, поблагодарил за Настю и ретировался. Нет, все правильно, вежливо, но как-то на бегу. Неужели трудно было выкроить для меня хотя бы минут десять? Не знаю почему, но настроение у меня упало. Конечно, ни на что особенное я не претендовала, но все-таки привыкла к его вниманию и воспринимала это внимание как ухаживание. Ну и дура! Все они одинаковые. У одного — сделка, у другого — дочка. А я только средство для достижения цели. Я расстроилась, но надеялась в глубине души, что Вадим избегает меня намеренно, значит — все не так просто.
Однако главный сюрприз ждал меня в конце недели. После обеда должно было состояться совещание начальников отделов. Такие совещания проходили обычно раз в месяц и на них, кроме руководителей отделов, присутствовали я, главбух и Танечка. Накануне собрания Вадим зашел ко мне в кабинет и попросил секретаря принести кофе. Я поняла, что разговор предстоит серьезный.
— Саша, — начал Вадим, как только дверь за Танечкой закрылась. — Хочу с вами посоветоваться.
Я всем видом продемонстрировала готовность, то есть склонила голову набок и подняла брови (я ведь говорила, что я обезьяна и для всякой ситуации у меня своя мина).
Он чуть улыбнулся и продолжил: