— Я его невеста. Могу откуда угодно торчать, — вытянулась Юлька, заглядывая Данко сбоку в лицо. Парень шарахнулся так, что пришлось его ловить, чтобы не упал.
— Так, хватит страдать фигней! — рыкнул я, — Юля! Мы поговорили? Поговорили! Я все понял! А теперь — у меня еще полдня выходного и я проведу их на рыбалке! С Васей! Лодка и удочки у нас есть. Так всем и передай.
— Авакова устроит скандал, — меланхолично заметила призрак, играя в гляделки с ожившим по случаю услышанных новостей парнем.
— Ты Васю напугала — ты и разбирайся с Аваковой, — постановил я, — А мы на рыбалку.
Глава 6. Крутые горки
— Жить хорошо! — удовлетворенно отметил я, энергично отжимаясь, — А жизнь — хороша!
— Заткнись! Заткнись! — почти хором выдали занимающиеся тем же самым Расстогин и Салиновский, сверкающие злобными оскалами на хмурых рожах.
И были абсолютно правы, но именно поэтому я их и дразнил! Товарищу Изотову ведь что нужно? Встать на утреннюю пробежку (10 км для тех, кто старше 16 лет, 5 для тех, кто младше), выполнить полсотни отжиманий (мелким в два раза меньше, а уж девчонкам так вообще мало), пройти пару раз полосу препятствий, а потом ответить на десять вопросов товарища инструктора Храброва! И потом Витя свободен!
На весь день! До самого вечернего повтора такого комплекса, прозываемого Храбровым «чтоб вам спалось лучше!».
А что еще сильнее бесило этих парней, обреченных вкалывать как суслики у иудея-дрессировщика — что я половину этого времени проведу с Янлинь в её подвале. Где сухо, прохладно, есть ноутбуки, а также бегают полуголые китаянки и подружившиеся с ними психологички. В понимании рыжего и белобрысого не было места больше похожего на рай земной, чем этот подвал.
Наша общая поездка в Севастополь осталась для меня одним из самых ярких впечатлений в жизни. Не сама она, хотя, конечно, оценить масштабы подготовленной Окалиной операции (и когда успела-то?!) было познавательно. Ладно бы село какое-то, но город с почти полумиллионом населения? На автобусах, скрытно модернизированных броней, под почти незаметной охраной, с полным содействием милиции этого города-героя! Майор и баба Цао как опытнейшие пастухи руководили всеми тремя стадами, поддерживая железную дисциплину и контроль! Дети веселятся, подростки жужжат, вожатые носятся хриплыми пастушьими овчарками… прекрасно же!
А вот какие рожи на следующее утро у всех были, когда в пять часов спозаранку все это галдящее, шумящее и конфликтующее стадо было поднято на ноги не притворно веселыми воплями пацанов и девчонок с Первого района, а командными криками заслуженных сержантов Акмабетжанова, Храброва и Зыкова! Вот это — да!
И вот тогда в санатории «Лазурный берег» началась совершенно другая жизнь, напрочь лишенная таких тщетных и мусорных вещей как досуг, избыток энергии, вольнодумство и распущенный образ жизни, которым по ночам так часто грешат неосапианты. Эти три зверя в человеческом обличии, имея на руках подробнейшие дела всех и каждого, выжимали из своих подопечных всё… и каждый день еще на капельку больше. Крики, возмущения, попытки побега? Всё это было лишь в первый день, да и то до тех пор, пока невозмутимая Цао Сюин не «обезвредила» троих самых возмущавшихся, закатав в свой фирменный силовой шар. А потом все остальные были вынуждены играть этими шарами… вместо ужина. Нет, их, конечно, накормили, я сам еду по номерам разносил, но педагогический эффект был колоссальный. Никаких соплей, никаких протестов, никаких мнений, есть только Акмабетжанов, Зыков и Храбров!!
Весь день, конечно, физ.упражнениям не посвятишь хотя бы потому, что незачем уродовать молодые дарования избытком мышечной массы, но у них же есть способности, которые нужно развивать! Есть уставы, которые нужно знать! Есть обучение выживанию в дикой природе, основы безопасной жизнедеятельности, курсы первой медицинской помощи, да чего только не знают эти прекрасные, но очень суровые мужики! Многое!
А еще они живут в палатках в полутора сотнях метров от санатория, и к ним туда на ночь повадились бегать наши коморские девчонки. Туда — бегать, а обратно — уковыливать, но с очень довольными лицами, что очень здорово разгрузило атмосферу напряженности в нашем маленьком и очень недружном коллективе. Так что вот почему у нас раньше всё шло кое-как и через жопу — просто нормальных мужиков не было!
Предвкушая еще один плодотворный день в тихом подвале, я потерял бдительность и не заметил, как меня окружили семеро пацанов. Своих, коморских, можно даже сказать родных… только вот рожи у них были далеко не радостными. Угрюмыми даже, можно сказать. И очень решительными.
— Витя, поговорить надо, — почти ласково сказал Салиновский, хотя от его улыбки мне что-то стало не по себе, — У нас тут проблема. У всех. И виноват в ней ты.
— Внезапно, — удивился я, поднимая с травки, — Ладно, слушаю вас внематочно!
— В корень зрите, товарищ Изотов, — а вот это уже был Алексей, любящий бриться наголо парень с несколькими тревожными способностями, которым так никто и не нашел применения, — В самый, что ни на есть, корень…
Тема, о которой хоть и запинаясь, но решительно поведали парни, была скользкая и неприятная. Касалась она того, о чем в приличном обществе неосапиантов… не говорят. Делают, практикуют, умеют, но… молча. То есть секса.