– Ты о чем? – насторожилась я.

– Ты говорила Давиду, что для тебя это первые отношения?

– Какая разница? – снова возмутилась я. Честно говоря, разговоры с другими о Перове надоели мне до чертиков. – Да, Давид в курсе, что раньше я не встречалась с парнями, но остальным до этого не должно быть дела.

– Не знаю, как сам Давид, но у парней из его компании пунктик на таких невинных девочек, как ты. Имей в виду.

– Ты откуда знаешь?

– Мы учимся в одной параллели, и слухи быстро доходят. Он встречался с одноклассницей, а потом, когда у них все произошло, бросил ее. По крайней мере, мне так девчонки говорили. Мое дело предупредить.

– Ну, раз информация неподтвержденная, то и обсуждать это не вижу смысла, – отрезала я, хотя в голове тут же всплыла страшная история, произошедшая со Светой. Нет, Давид не может так поступать. Он никогда не относился ко мне плохо. Всегда вежлив, галантен, внимателен…

– Знаю, Давид производит впечатление настоящего джентльмена и умеет расположить к себе любую девчонку. Он ведь и ко мне в сентябре подкатывал, но не мой типаж. Я считаю, что дыма без огня не бывает, поэтому будь начеку. Ты понимаешь, как важен выбор первого партнера? Ты должна быть в нем уверена на миллиард процентов. Вот мы с твоим братом…

– Может, сменим тему? – попросила я.

– О’кей! – сжалилась надо мной Соня. – Сменим так сменим… Что ты теперь будешь делать с физикой?

– У тебя дар говорить только о неприятном? – проворчала я. – Думаю удалить все фотографии с телефона и плыть по течению. В последнее время мне даже как-то плевать стало, какая оценка у меня будет.

– А хочешь, я тебе помогу с физикой? – вдруг предложила Соня. – Какие там у вас темы тестов остались?

– Ты поможешь мне? – не поверила я.

– Вообще-то я в десятом от старой школы на городскую олимпиаду по физике гоняла, – рассмеялась Соня. – Ты многого обо мне не знаешь.

Это правда. До недавнего времени я не знала о Соне вообще ничего, но с каждой нашей встречей она удивляла и располагала к себе все больше.

– Ну ничего себе! – наконец проговорила я. – Твоя помощь была бы очень кстати. Я только сегодня думала, что неплохо было бы найти все-таки репетитора.

– Договорились! Тогда после кафешки идем ко мне. И мама как раз с дежурства вернется, я вас познакомлю.

Соня жила в доходном доме 1900-го года постройки с красивой парадной и консьержем внизу. Пока мы поднимались на последний, пятый этаж, Аверина выдала мне краткую справку о своей семье: мама – врач акушер-гинеколог, а папа – настоящий ученый. Прямо как наш, только не историк, а физик. Что ж, теперь мне понятна любовь Сони к этому предмету. Родных братьев и сестер у Авериной не было, зато в квартире проживала мальтипу Муни, с которой я уже была знакома.

– Но Муни больше папина собака, чем моя, ей-богу! Она его ярая фанатка. Он ее с собой за грибами и ягодами берет, а когда мы на дачу едем, Муни сидит в машине впереди, а мы сзади, представляешь? Маму иногда даже ревность берет, – со смехом рассказывала Соня. О домашних она говорила с таким теплом, что я, слушая ее, не могла сдержать улыбку.

На пороге нас встретила Виктория Леонидовна – мама Сони. Она сразу сказала, что много обо мне наслышана, больше, конечно, от Вовки. Ее слова меня смутили. Что брат мог наговорить обо мне? Только глупости всякие. Разувшись, я осторожно огляделась. В коридоре у Авериных было много книг. Так вот где Вовка торчал целыми днями, пока я одна куковала дома. Для научных трудов Сониного отца была выделена целая полка, которую мне сразу продемонстрировала Виктория Леонидовна. Видно, что она очень гордилась своим мужем, как и моя мама нашим отцом. Интересно, как сложилась бы наша жизнь, если б папа оставался жить с нами, писал научные работы, преподавал в универе? И маму бы не забирал с собой. Все было бы совсем по-другому. Но отца манили приключения и экспедиции, как Индиану Джонса.