– Евгения Викторовна! – по-моему, вы обладаете даром ясновидения. Так точно описать звездолёт, о котором ничего не знаешь. Это просто удивительно! – Да, действительно с одного можно сделать два. Носовая часть этого корабля, отделяется, и может спокойно летать самостоятельно на рулевых двигателях.

– И, как велика эта часть? – спросил Серёжа, удивленным голосом. Когда челнок прибыл и мы вышли, я долго разглядывал звездолёт и нигде не видел места стыковки. Ведь, если носовая часть отделяется, то, должно быть видно место стыковки? Заварский, успокоившись, сел на прежнее место и улыбнувшись, сказал.

– И не увидишь, все соединения на молекулярном уровне. Разделение происходит под рубкой управления. Лифт остается в низу, а его шахта перекрывается пластинами.

Сережа поднялся с места и, подойдя к Заварскому вплотную, сказал.

– Эдуард Павлович, что-то ваш рассказ похож на сказку! Рубка управления улетела, а основная часть осталась. Так, это не два звездолета, как вы говорите, а один, имеющий спасательный комплекс?

Заварский, тоже поднялся и, подойдя к Материализатору, заказал чашечку кофе. Он, молча, ждал свой заказ, чувствуя при этом, с каким нетерпением ждут его разъяснений в этом вопросе. Только, после того как чашечка с горячим кофе оказалась у него в руках, он стал говорить.

– Если вы еще помните, наш разговор начался с моего вопроса, по поводу двух бортовых компьютеров на одном звездолете. Эти компьютеры расположены на разных уровнях. Один на верхним, другой на нижним. Работают они вместе, но могут и по отдельности. Работать с ними можно как из рубки управления, так и из каюты для отдыха капитана звездолёта. Когда, носовая часть отделяется, следовательно, остается каюта капитана. А то, что на основном звездолете не будет рулевых двигателей, это не проблема. Три, основных двигателя, прекрасно справятся с полетом. Немножко сложней, но это же, не нам, а компьютеру! Заварский, одним глотком выпил кофе и поставив чашечку, сказал.

– Вот и всё что я хотел вам сказать, а теперь извините, мне надо идти работать. Не успели, Серёжа и Женя, вставить словечко, как створки лифта проглотили собеседника.

Проводив Заварского взглядом, Серёжа, повернувшись к Жене, сказал.

– Он, так быстро ушёл, что я не успел спросить! – почему об этом звездолете мало кто знает? Ведь должна же быть причина!?

Женя, встала и, развернув Серёжу к лифту, сказала.

– Пошли работать, а спросить еще успеем, теперь ему от нас не скрыться.

Серёжа, отправился делать общий обход звездолёта.

«Можно конечно осмотреть весь корабль у монитора, не вставая с кресла, но всё же, живой взгляд будет надёжней», – мысленно рассуждал Серёжа, спускаясь в реакторный отсек. Серёжа был очень удивлён, когда створки лифта в реакторном отсеке не раскрылись.

– Бэби, в чём дело? Ты меня слышишь? – обратился он к компьютеру.              – Вы находитесь в отсеке с высоким уровнем допуска, пожалуйста, подтвердите свой статус, – произнёс Бэби.

Серёжа окинул взглядом кабинку лифта. С правой стороны, он увидел считывающее устройство и поднёс к нему руку с браслетом.

Бэби в туже секунду произнес.

– Большое спасибо, ваш допуск подтверждён.

В тот же миг, створки лифта распахнулись. – Давно бы так, – сказал Серёжа, выходя из лифта. Освещение, в отсеке, было яркое и в тоже время мягкое, не раздражающее глаз. Свет был кругом, казалось, светится сам воздух. У окружающих предметов, «по этому», не было теней.

Всё свободное пространство было занято агрегатами, между которыми неширокие проходы.