Вокруг заметно посветлело. Прохладный ветерок пролетал, охватывая тело мягкими крыльями, и уносился, играя, прочь. От воды тянуло свежестью и немного водорослями. По берегу росли могучие ивы, опустившие свои ветви к тихой воде.

— Расскажи мне, откуда взялся этот лабиринт? — попросила я, надо было срочно тянуть время, а то не замечу, как замужем окажусь.

Торион удивлённо посмотрел на меня, помолчал, размышляя, потом заговорил.

— Это давно было, ещё при моём прадеде. Князь здесь жил, только тогда замок был как замок, ничего особенного, просто рядом было вот это озеро. Князь долго не женился, всё искал себе суженную, чтобы была необыкновенной чистоты и телом, и мыслями. Нашли в итоге ему жену из воспитанниц женского монастыря, тихую и пригожую Эвелинну. Сыграли свадьбу, а наутро взбешённый князь молодую жену запер на нижних этажах и повелел никого к ней не пускать. А потом долго просил у Заорании, чтобы сделала она здесь лабиринт, и проходили его только девственницы, а стерегла их Эвелина, не пропуская блудниц, дабы не страдали мужи. А за это отдал ей весь замок целиком.

Я слушала его, открыв рот. Что значит, просил, отдав замок целиком? Здесь что, желания платные? Не выдержала.

— Торион, я что-то не поняла, а за желания платить, что ли, надо?

— Конечно, а ты думаешь, почему мы этим не пользуемся?

— Я честно об этом не думала, — я чуть не села от такой новости, а потом меня разобрал смех. — Ой, не могу, — расхохоталась я, — а я-то думаю, что у меня всё сикось-накось?

— А ты что, не знала?

— Нет, — смеялась я, — спасибо, что сказал. А чем платить-то? — решила уточнить.

— А кто чем может, правда, иногда она сама забирает, что посчитает нужным, но не всегда, — добавил он, и вот это мне не понравилось. Вот сиди и думай, заберут, что у тебя или нет?

— Кто это ещё там? — неожиданно произнёс Торион и, обогнув меня, отправился к воде. Я обернулась на все сто уверенная, что сейчас увижу Генри. Так и есть. Мужчина перевесился через край лаза и нырнул в воду. За спиной у него был рюкзак, а я совсем про него забыла. Выходит, он за ним возвращался. Он быстро приближался к берегу, через минуту уже выходил из воды. Мне стало его жалко. В отличие от меня, одетой в лёгкие тряпочки и стоящей босиком, он был в ботинках, армейских штанах и куртке, которую второпях надевал, боясь потерять меня вновь.

— Ты кто? — зло ощерился Торион, кидая злобные взгляды то на меня, то на появившегося из того же места, что недавно и я, мужика.

— Генри Веравски, — представился тот, и с усмешкой посмотрел на озлобленного Губоба, у которого от ревности уже начинал пар валить из ноздрей.

— Мне всё равно кто ты, — выдал мужчина, как будто не сам только что задал этот вопрос, — что ты там делал? — кивнул на озеро.

— Искал свою невесту, — неожиданно ляпнул Веравски, а я вытаращила на него глаза.

— Это, — ткнул в меня пальцем Торион, — моя невеста и моя рабыня, я её купил и отдавать, никому не собираюсь.

— По законодательству Заорании, насколько я помню, иномиряне не могут продаваться и покупаться. Если я не прав поправь меня, — голос Генри был абсолютно спокоен, устрашающая поза противника нисколько его не пугала. Он присел на ствол, склонившейся к воде ивы и спокойно сняв ботинки, вылил из них воду.

— Мне плевать, — прошипел Торион, — я тебе её не отдам.

— А она не твоя вещь, чтобы ты распоряжался, — Генри встал и, скинув мокрую куртку, расстелил её на стволе сохнуть.