С другой стороны, ветры и воздушные течения интенсивно перемешивают все атмосферные газы. При этом «озонным разрушителям» не так-то и легко покинуть нижние слои атмосферы и добраться до верхней границы стратосферы. Дело в том, что на десятикилометровой высоте обнаруживается так называемая «тропопауза» – своеобразная температурная граница, отделяющая нижнюю атмосферу (тропосферу) от верхней (стратосферы). Вот и преодолеть эту температурную преграду могут далеко не все восходящие воздушные потоки. Другое дело, когда происходит извержение вулканов. Тогда выбрасываются громадные массы озоноразрушающих газов, которые выносятся наверх раскаленным воздухом.
Справедливости ради необходимо отметить, что в тропосфере «искусственного» озона значительно меньше, чем в стратосфере. К тому же «срок жизни» этих соединений гораздо короче естественных аналогов. Поэтому далеко не все молекулы хладагентов, вырвавшиеся из наших холодильников, могут достичь стратосферы и «ударить» по озонному щиту атмосферы.
Таким образом, даже приблизительные оценки показывают, что участие антропогенных источников в разрушении озонового слоя далеко не столь значительно, как природные факторы, такие как извержения вулканов.
В последнее время ведущие российские метеорологи и геохимики получили ценные данные, доказывающие, что образование и исчезновение озоновых дыр больше всего зависит от погодных условий. Между тем климатические изменения напрямую связаны с циклами солнечной активности. Выходит, что именно солнечно-земные связи определяют изменения содержания озона в атмосфере Земли. Об этом еще столетие назад писал основатель новой науки гелиобиологии Александр Чижевский (1897–1964). Вместе с гениальным Николой Теслой (1856–1943) он предложил комнатные и производственные ионизаторы, названные лампами Чижевского. С помощью подобного оборудования, установленного на горных вершинах и стратостатах, академик Чижевский предлагал насыщать озоном верхнюю атмосферу Земли, укрепляя защиту от ультрафиолетовых лучей.
Любопытно, но уже сегодня в ходе обсуждения этих полуфантастических планов неожиданно всплыл на поверхность очевидный факт. Все основные источники озоноразрушающих соединений не расположены в полярных широтах, над которыми простираются озоновые дыры. Подавляющее большинство источников фреонов, запрещенных Монреальской конвенцией, сконцентрированы ближе к экватору и практически целиком находятся в Северном полушарии.
Следующий факт, который может снизить роль антропогенного фактора в разрушении озонового слоя Земли, это появление озоновых дыр по большей части в весеннее или зимнее время. Но это, во-первых, противоречит допущению о возможности быстрого перемешивания озоноразрушающих соединений в атмосфере Земли и их проникновению в стратосферный слой высокой концентрации озона. Во-вторых, антропогенный источник озоноразрушающих соединений является постоянно действующим. Следовательно, причину появления озоновых дыр именно весной и зимой, да еще в полярных широтах, антропогенной причиной объяснить сложно. Зато наличие полярных зим и естественное уменьшение солнечной радиации в зимнее время удовлетворительно объясняет естественную причину возникновения озоновых дыр именно над Антарктидой и Арктикой.
В монреальских документах появились условия и сроки запрета применения фреонов, но было сказано, какие альтернативные вещества разрешаются к применению. На это обратила внимание советская делегация, высказав свою точку зрения, но при принятии решения она не рассматривалась и не была учтена. Перечня альтернатив запрещенным веществам нет до сих пор. Эта тема оказалась закрытой для средств массовой информации.
Позже альтернативой фреонам стали «по случайному совпадению обстоятельств» именно те газовые смеси, которые давно разрабатывали транснациональные корпорации хладопромышленников… Однако большинство смесей было запущено в производство без необходимого в таких случаях всестороннего изучения их качеств и возможной опасности. Не была разработана система утилизации новых летучих хладагентов, легко самопроизвольно выбрасывающихся в атмосферу.
Проблема, переросшая в околонаучный миф, быстро превратилась в глобальную проблему. В 1994 году Генеральная ассамблея ООН провозгласила ежегодный Международный день охраны озонового слоя – 16 сентября. Это сделано в память о дне подписания Монреальского протокола по веществам, разрушающим озоновый слой (правда, через несколько лет озоновая дыра над Антарктидой стала стремительно уменьшаться).
Авторы «озонового апокалипсиса» попали в сложное положение. Тем не менее еще недавно руководитель мониторинга Национальной океанографической и атмосферной администрации США Дэвид Хофманн самоуверенно продолжал утверждать, что над Южным полюсом «практически не осталось ни одной молекулы озона».
В то же время огромные усилия мировой экономики были брошены на то, чтобы доказать именно техногенный сценарий образования озоновых дыр. Несмотря на затраченные миллионы долларов «на защиту озонового слоя», убедительных результатов получено не было.
В основе всей истории активизации мирового сообщества на борьбу с озоновыми дырами лежало стремление некоторых компаний получить инвестиции под разработку новых видов фреона и монополизировать рынок его производства. То и другое позволил реализовать Монреальский протокол. Появился даже новый вид мирового бизнеса – бизнес на озоновой дыре. Считается, что отказ от производства старых хладагентов уже нанес многомиллиардный ущерб мировой экономике, однако при этом пострадали далеко не все участники рынка…
Россия и страны СНГ одними из первых приступили к тщательному выполнению требований Монреальского протокола, исключив из списка производства множество «озоноопасных» веществ. Между тем многие из них были не только экономичны, но и более безопасны в использовании. К счастью, подавляющее большинство отечественных промышленных холодильных установок работает на аммиаке, который не попал в перечень «врагов озонового слоя».
К тому же выяснилось, что еще в начале 90-х годов российские химики разработали несколько «озонобезопасных» хладонов, полностью отвечающих требованиям Монреальского протокола. В результате широкомасштабного промышленного шпионажа представителям международной корпорации «Дюпен» удалось достоверно узнать о наличии возможности производства в СНГ озонобезопасного фреона –218. Таким образом транснациональным монополиям удалось через своих «агентов влияния» внести данное вещество в список… парниковых протекторов, т. е. газов, ответственных за развитие парникового эффекта и, соответственно, глобальное потепление.
В этой полукриминальной истории с похищением промышленных секретов и странных маневрах составителей Киотского протокола, создавших не только новый миф о глобальном потеплении из-за парникового эффекта, еще много неясного. Поражает лишь особый цинизм, с которым политизированные «зеленые» охотно становятся на сторону промышленных олигархов, меньше всего задумывающихся о дальнейшей судьбе человечества. Не секрет, что все это происходит благодаря обширной грантовой поддержке авторитетных «зеленых» движений. При этом мало кто из «независимых исследователей» рискует рассуждать о странных обстоятельствах, связывающих один экологический миф с другим. Генномодифицированные продукты, антиоксиданты, новые хладагенты и парниковые газы – все сплетается в один узел, за которым мелькают тени транснациональных корпораций…
Между тем Природа в очередной раз напоминает нам о том, что в ней все взаимосвязано, и поспешные необдуманные решения по управлению ею могут очень дорого обойтись прогрессу человечества.
Заключение
Поместить процесс возникновения жизни в ряд природных явлений – это значит допустить, что на всех этих планетах существует жизнь, напоминающая нашу. Я убежден, что способ возникновения живых существ в основных чертах повсюду одинаков. Там, где возможна жизнь, при наличии достаточного количества времени она должна возникнуть. Она будет иметь самые различные формы, отличающиеся в деталях от тех, которые нам известны (как отличались от современных форм первые обитатели Земли), и все же эти формы во многих отношениях должны быть похожи на наши, включая, может быть, и человека.
Космонавт, наблюдающий Землю с Луны, даже на фотографиях не обнаружит следов деятельности человека. Только с орбит околоземных стационарных лабораторий и искусственных спутников с помощью специальной чувствительной аппаратуры и увеличенных фотографий обращают на себя внимание массивы полей, некоторые каналы и искусственные водоемы, крупные города и промышленные центры. Так что в целом, как это подтверждают и космонавты, летавшие вблизи Земли, наша планета имеет пока естественный облик. Но это взгляд из космоса. С нашей же, наземной точки зрения, уже сегодня техническая деятельность приобрела планетарные масштабы.
По приближенным оценкам за последние пять столетий человечество извлекло из недр Земли не менее 50 млрд тонн углерода, 2 млрд тонн железа, 20 млн тонн меди, 20 тыс. тонн золота. Тем самым благодаря технике началась искусственная миграция химических элементов – «вихрь», создаваемый жизнью и становящийся все сильнее. Лишь за последнее столетие промышленные предприятия выбросили в атмосферу около 360 млрд тонн углекислого газа. Ныне ежегодно сжигается 2,5 млрд тонн каменного угля, 1,5 млрд тонн нефти (наряду с другими горючими материалами). Это означает, что каждый год в земную атмосферу добавляется 8 –10 млрд тонн углекислоты. Такие количества ничтожны для земного шара или даже для литосферы и атмосферы в целом, зато весьма ощутимы для непосредственно окружающей человека среды.