— Ты ведь знаешь, как мы, примитивы, ведем допрос? — поинтересовался Ансар, — не стоит сопротивляться, будет только хуже. И болезненнее.

Он склонился над Ниабаром, глядя тому в глаза, и спустя несколько секунд Всевидящему показалось, что внутри его головы взрывается сверхновая звезда.

Призрак молчал, я думала, вспоминала, перематывая в голове события прошлого, отгоняя картинки тревожного будущего.

— В тебе их сила. Но ты лишена их слабости. Иначе тебе не удалось бы выдержать переход во времени. Не каждый способен на такое. Дереку в свое время не смог.

— Что? Дерек тоже? Но… зачем?

— Слишком поздно понял, что в его жизни по-настоящему представляло ценность. Но он опоздал.

— Он хотел вернуть маму? — горло сжал тугой комок.

Призрак промолчал, но ответ был и не нужен. Дерек пытался, и проиграл. Я смогла обмануть время, но чем это грозит нам всем?

— Ответь честно, Ансару что-то угрожает?

— Я рад твоему выбору. Он разумен. Но если хочешь спасти мужа, ты должна поторопиться. Здесь ты можешь видеть. Воспользуйся этой возможностью.

Призрак исчез, оставив меня одну, в Храме, продуваемом ветрами, пробирающемся под кожу холодом и тяжелыми мыслями. Я знала, что за мной наблюдают, что Призрак никогда не оставит меня в покое. Пока не получит то, чего хочет.

Я села на ступени и прикрыв глаза, обхватила голову руками. Разум заполонили образы, сменяющиеся как в калейдоскопе. Варианты будущего, радостные, трагичные, кровавые и роковые. Так много условий, и мало времени. Туман, в который я погружалась, когда пыталась думать о Храме и последствие его помощи. Лица Ансара, Старка, тревожные, мрачные, сосредоточенные. Они бились. Побеждали, захватывали, казнили. Лица освобожденных ими людей. Незнакомый дом, обездвиженные противники, Ниабар, с искривленным в яростном крике ртом, и резкие голоса, отдающие приказы. Он жив, они все живы.

Я резко открыла глаза. Медленно поднялась и снова открыла переход.

Так просто и быстро… Так страшно. Когда-то я всеми силами пыталась отсюда сбежать, а сейчас вернулась добровольно.

Оглядела лабораторию и подавила охватившую тело дрожь. Это место вызывало ужас. Единственное место, которое я знала и куда могла переместиться из Храма — комната страха, спрятанная высоко в горах, вотчина Кира Синойского. Моего дяди, убившего свою родную сестру.

Взгляд зацепился за многочисленные приборы, которым в наше время даже не придумали бы названий. Безусловно, Кир был гением — злобным, безумным гением, не способным на жалость и сострадание.

Он вошел бесшумно, дверь, отсекающая нас от остального мира, с тихим шорохом закрылась и я почувствовала резкий приступ клаустрофобии.

— Ну, здравствуй, дочь моей сестры. Не думал, что придешь сама. И так скоро.

Мужчина остался стоять у двери, перекрывая мне выход. Но я и не пыталась сбежать из его лаборатории бежать невозможно, это я запомнила хорошо. По крайней мере, пока жив ее хозяин.

Кир с интересом наблюдал за мной, слегка поджав губы. В эту минуту я подумала, насколько же в нем сильно сходство с моей мамой.