Нас, изо всех сил толкают к интеграции, обещают разные торговые преференции, надо только согласиться с Европейскими законами и нормами морали. Но, чем ближе мы будем приближаться к Европе, тем сильнее мы будем отдаляться от России. А с обещанным призом – имперской короной, нас всё равно кинут! Но не раньше, чем мы увязнем в этом болоте по уши! Нас, в основном тех, кто связан с коммерцией, манят этой сладкой морковкой, которую никогда нам не дадут!

Ирак, нас гарантированно ссорит с Западом и не даёт увязнуть в его зловонной трясине! Он, не оставит нам ложной иллюзии выбора и заставит по полной включиться в выстраивание развития на новых направлениях. Мы уже имеем контракты на десятки миллиардов с Ираном, Ираком, Сирией, Гвинеей, Кубой, Китаем и другими развивающимися странами юга и востока. Больше, чем наверное за десяток лет до того! Перед нами лежит огромный Клондайк возможностей, в то время как мы, долгое время бились в закрытые ворота Запада, где нам, лишь временами открывали скромную калитку!

Мой спич, оказался несколько сумбурен, эмоционален, но суть, соратники, уловили. Ссора с Западом, нужна, что бы не потерять Россию и не попасть в зависимость от Запада!

Кстати, после гибели моих родителей и двоюродного деда, правившего Финляндией, вакантное место лидера Русской партии среди Никлотичей, стало моим. Вся прорусская элита стала группироваться вокруг меня, верно почувствовав мой интерес к России.

- Масс Медиа, будут резко против нашей политики по Ближнему Востоку! – Подал голос Игнатьев.

Ну да, я был в курсе. Несмотря на значительный вес и контроль со стороны королевской и княжеской власти, большинство СМИ были откровенным рассадником либералов и западников, да к тому же, в значительной части, контролировались немцами. До поры, это не несло большой угрозы. Но в случае серьёзной конфронтации с Западом, на монархию должен был обрушиться вал критики и враждебного пиара.

- Нужно готовиться пустить встречный пал! Плюс, используем административный ресурс, с наименее понятливыми.

- Это понятно! – Поморщился Глав МИДовец. – Но в практическом плане, кроме ссоры, что нам это даёт?

- Экономию ресурсов. Но для начала, возможно, некоторый спад, в связи с разрывом привычных экономических связей. Возможны экономические санкции и тарифная война. Но зато, прекратятся мало, или бесперспективные вложения в Европу и Германию.

Дальше, я поведал, не слишком хорошо знакомым с тонкостями экономических взаимоотношений дипломатам и силовикам, о результатах наших вложений на Западе.

Честно говоря, для меня самого, это явилось неприятной неожиданностью. Я конечно знал, что наши инвестиции в Европе и Германии не слишком приветствуются. Особенно в Германии, справедливо усматривающей в этом монархический реванш Никлотингов. Но совсем, они не были запрещены, да и как? Всегда можно было зайти опосредованно, через офшоры. Так вот, выкупленные и развиваемые в Мекленбурге и Передней Померании судостроительные заводы, едва едва отбивали свои вложения. У Венедии и Финляндии, своих судостроительных мощностей было выше крыши, а рынок, был уже перенасыщен судами и цены находились на самых нижних отметках. Что бы что то продавать, требовалось ронять цены на уровень себестоимости и предлагать долгосрочные и дешёвые кредиты, замораживая в них огромные деньги. Получала от этого что нибудь Балтия? Кроме весьма сомнительного морального удовлетворения, практически ничего. А вот Германия, рабочие места и совсем не маленькие налоги. Для Балтии, выгодно было бы закрыть, конкурирующие с её собственными предприятиями заводы, но этого, было сделать нельзя, капитально не испортив имидж в исторической земле династии Никлотингов от которой те не отказывались. Мекленбург, с Передней Померанией, была едва ли не единственная федеральная земля в Германии, где династия была очень популярна и где народ, с радостью бы согласился вернуть к власти прежних Великих герцогов. А ведь судостроение, было отнюдь не единственным, куда Никлотинги влезли со своими инвестициями. В Шверине, существовало крупное автосборочное производство, да и по остальной территории Мекленбурга, Померании и даже Бранденбурга с Саксонией, было разбросано множество принадлежащих венедскому, а чаще, именно королевскому капиталу, предприятий. И чаще всего, они были из низкотехнологических и низкодоходных сфер с высокой конкуренцией со стороны набирающих обороты азиатов. Абсолютное большинство, было открыто в Восточногерманских землях, испытавших значительную деиндустриализацию после захвата её Западной Германией. Многие, были открыты с гуманитарными целями, поддержать местное население, создав так необходимые рабочие места. И это, влетело династии в весьма не малые суммы и продолжало тянуть деньги и дальше. Конкуренция на рынке простого ширпотреба постоянно обострялась, а налоги в Германии, так же постоянно росли. Создавалось стойкое ощущение, что Никлотингов намеренно затягивают в это болото высоких имиджевых расходов. А вот в высокотехнологичный сектор, напротив, венедский капитал не пускали, создавая массу мыслимых и немыслимых барьеров. Хотя, по правде говоря, он и не особо рвался. Разве что, что бы обходить таможенные барьеры. Но не везде это было целесообразно.

Примерно также обстояли дела и с прочими странами Европы. Несколько проще было в Центральной Европе, но не слишком. Было чёткое ощущение, какого то верхового сговора. Вроде бы ничего не запрещалось. Но все самые технологичные и высокодоходные сферы, были так плотно перекрыты многочисленными законодательными и бюрократическими рогатками, что при детальном знакомстве, сомнений, почти не оставалось. Кто то очень могущественный, очень не хочет видеть совершенно конкретных чужаков на своём поле. А если и пропускает, в конце концов, то отрезает от европейского кредитного рынка. Хотите, войти в какой то бизнес, сами финансируйте! И это в то время, когда львиная доля всех инвестиций давно шла на кредитные деньги! Венедию просто хотели истощить, заставив самостоятельно финансировать все свои инвестиции в Европейскую экономику. При том, что доходность там, была далеко не фонтан.

- Они, заставляют нас тратиться, почти совершенно никак нам не помогая, при том, что именно они, получают львиную долю прибыли с наших инвестиций содрав с нас свои сумасшедшие налоги! Я попросил своих финансистов посчитать и вот какая забавная картина нарисовалась. При вложении нами ста миллионов, мы имеем с них доход, от трёх, до пяти процентов, и это, ещё сильно оптимистично, где то и вовсе убытки, а само ихнее государство, сдирает с этой суммы от двадцати, до тридцати процентов в качестве налогов! Это по Германии, если что. Но и остальные, не далеко ушли. Зачем, спрашивается это нам надо?

Соратники потрясённо на меня уставились. Картина, нарисованная мной, была впечатляюща и совсем не радовала.

- А как по России? - Поинтересовался один из Слащёвых.

- По России, таких подробных данных, пока нет. Но, есть некоторые частные. Угольные предприятия, после реконструкции, будут приносить доход в 25 процентов, через три- пять лет. Остальные, обещают приносить никак не меньше пятнадцати — двадцати. Но, Венедия даёт ещё и гораздо большую доходность на рынке кредитования! При чём, кредитования продаж наших товаров, услуг и инвестиций. Это налоги, как в нашу казну, так и в казну России!

В целом, налогообложение там не сильно ниже Европейского, за исключением сырьевого и низкопередельного секторов, там удельная доля налогов на вложенный капитал не велика. Но это налоги в Россию!

Услышав последнее, соратники заметно оживились.

- Так что же нам мешает перенаправить основной поток инвестиций туда? - Удивился Слащёв Венедский.

Пожал плечами. У меня были только догадки.