Книги

Плацдарм

22
18
20
22
24
26
28
30

От неожиданности, я уставился на короля лихорадочно соображая, что отвечать, где протекло и чувствуя, как по телу бегут мурашки.

Глава 24

Отпираться, смысла не было. Король назвал моё настоящее имя. А значит, точно знал. Своего имени, я никому здесь не говорил. Даже сёстрам Волконским. Да и там, всё происходило больше в шутливой манере и лишь краем. Серьёзных разговоров я на эту тему ни с кем не вёл.

У меня, было только одно предположение откуда? Король всё знал с самого начала, а гипноз, тогда, в клинике, всё же сработал! Но почему тогда, меня не оставили для разбирательств сразу?

С трудом выдавил из себя улыбку и ответил.

- Я уже привык к новому имени. Тем более, я ещё в детстве о нём мечтал. Хотя и своё, мне тоже нравилось!

Король, чуть кривовато усмехнулся и кивнул.

- Рад, что ты не стал запираться. Я с самого начала верил в тебя. Приятно осознавать, что не ошибся!

Вернул королю кривоватую ухмылку и поинтересовался.

- Но, если вы с самого начала знали, почему позволили мне спокойно действовать? Это же произошло ещё там, в клинике?

Вместо ответа, король чуть подтолкнул в мою сторону старую, потрёпанную тетрадь.

- Прочти! Достаточно пока только первой страницы.

С сомнением взял не толстую тетрадку и раскрыл. Первые же строчки прочитанные мной, заставили широко распахнуть глаза и уставиться на короля.

В тетради, ровным, аккуратным почерком, привычным мне, русским языком было выведено:

- Я, Фридрих Франц I, король Венедии и Великий герцог Мекленбурга, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, оставляю собственное жизнеописание своим прямым потомкам.

Первое. Родился я 21 июня 1955 в городе Костроме Союза Советских Социалистических Республик. При рождении, мне было дано имя Михаил. А погиб, я так предполагаю, в 1999 году, на Кавказе.

Второе моё рождение, произошло в 1897 году в Мекленбурге…

Я потрясенно уставился на внимательно, с едва заметной усмешкой, наблюдавшего за мной короля.

Это что же получается? Я тут не первый попаданец?

- Если Вы всё сразу узнали обо мне, почему позволили дальше свободно распоряжаться собой? – Задал я закономерный вопрос.