В 10 часов утра 8 февраля 1943 года в рабочем кабинете Рузвельта состоялось очередное заседание "посвящённых". Все собравшиеся тут нам уже давно знакомы: глава государства, вице-президент страны Джон Гарнер, директор ФБР Гувер, государственный секретарь Корделл Халл и директор секретной службы Франк Вильсон. Кроме этого, были приглашены директор ЦРУ Сидни Уильям Соерс, которому суть главного секрета страны не так давно рассказал сам глава государства и небезызвестный нам Джеймс Форрестол, выполняющий в настоящее время роль министра обороны страны. К слову сказать, создание министерства обороны было декларировано в "Законе о национальной безопасности", подписанным Рузвельтом 18 января 1943 года, на четыре с половиной года раньше, чем в истории иной реальности. Слово первым как и всегда взял сам президент.

- Джентльмены, - негромко заговорил он, - все вы уже знаете о главном событии последнего времени - между англичанами и немцами заключён мирный договор. Для нашей страны это событие весьма неоднозначное. С одной стороны, немцы развязали себе руки. Теперь их промышленность сможет перейти на мирные рельсы и начать экспансию своих товаров по всему миру, составляя конкуренцию прежде всего именно нашим товарам. А благодаря их колонии в Южной Америке, они смогут начать поставки и непосредственно в зону наших экономических интересов. С другой стороны, у нашей союзнице по войне с Японией - Англии, тоже освободились какие-то ресурсы. И они теперь могут сосредоточиться на войне с самураями, существенно помогая нам. Немцы, как стало известно, не собираются им препятствовать в этом. Военный флот англичан, помощь которого нам понадобится, в войне с немцами фатальных потерь не понёс, зато приобрёл определённый военный опыт. Всё это нам пригодится. Чтобы ещё больше усилить рвение наших кузенов, нужно пообещать им поспособствовать возвращению Гонконга и Сингапура в их собственность. В общем, господа, я слушаю ваши предложения.

- Хотелось бы сказать несколько слов про наших английских союзников, - вступил в разговор вице-президент, - Англия, прямо скажем, потерпела поражение такого масштаба, которого не знала несколько последних сотен лет. Наверняка это скажется на боеспособности её армии и флота. Нам же желательно иметь союзника, который будет нам не обузой, а хорошим помощником в нашей войне с японцами. Для начала можно предложить им программу типа Ленд-лиза, что была в известной нам реальности. В данный момент наиболее сложным у Англии является положение с горюче-смазочными материалами и продовольствием. Впрочем, проблемные моменты на этом у них не заканчиваются. Поэтому, как мне кажется, надо поторопить наших конгрессменов с принятием Закона о Ленд-лизе. Далее, надо срочно провести закрытые переговоры с нашими кузенами, где, в чём я полностью согласен с господином президентом, пообещать им поспособствовать после победы с возвратом некоторых их колоний. Про Индию, которая только что стала независимой, думается, не следует заикаться, но про некоторые их бывшие африканские владения стоит поговорить. Правда, мне очень сомнительно, что дело выгорит, но кто нам мешает наобещать кучу всего, а там - как получится.

- Господа, - взял слово Корделл Халл, - я немножко отклонюсь от темы. Впрочем, не очень сильно отклонюсь. Все знают мою позицию по так называемому еврейскому вопросу, - он обвёл взглядом недоумённо уставившихся на него слушателей, - и сейчас самое время немного им заняться. В настоящее время в связи с окончанием войны в Европе, туда стал практически свободен морской путь. Также все мы знаем, что не так давно в Палестине образовалось не без помощи немцев государство Израиль. Которое, к слову сказать, в не очень дружеских отношениях с нашими кузенами. Не исключено, что эта недружественность может у них переключиться и на нас. Мы ведь союзники англичан. Также мне хорошо известно, что много евреев, проживающих в нашей стране, не прочь уехать на так называемую историческую родину. Более того, на мой взгляд, мы сейчас наблюдаем пик из желающих уехать. И, как мне думается, со временем это желание может пойти на спад. Поэтому нам надо воспользоваться ситуацией и помочь евреям покинуть нашу страну. Вплоть до того, чтобы обеспечить отъезжающих бесплатными билетами на пароходы с бесплатной же кормёжкой там. Обойдётся это не в такую уж большую сумму для нашей страны. Естественно, эту акцию нужно ограничить временными рамками. Скажем, пусть это можно будет сделать в течение одного года. А дальше уже за свой счёт. Это подтолкнёт сомневающихся к выбору. Естественно, если кто-то из них пожелает вернуться назад, то должен будет для получения разрешения вернуть деньги, потраченные на него. А для евреев потеря денег является настоящей трагедией, поэтому подавляющее большинство даже разочаровавшихся в Израиле назад не вернётся.

- Далее, - продолжил госсекретарь после небольшой паузы, - я прекрасно понимаю, что евреи - достаточно образованная часть нашего общества, но. Так ли существенна будет потеря для нас? Уверяю вас, господа, мы этого почти не заметим. Кем работают евреи у нас? Учителями, менеджерами, брокерами, музыкантами, банкирами, журналистами. Но этого добра, кроме разве что первой категории из них, в нашей стране и без этого навалом. Мне могут возразить, что среди них хватает и талантливых инженеров и учёных. И это правда. Но ведь и оплачиваются они весьма неплохо. Поэтому из них уедет мало кто в Израиль. Зато в наших армии и флоте евреев довольно мало, не хотят они кровь проливать за Америку. Поэтому, повторюсь, избавившись от них, мы мало что потеряем. Наоборот, это будет способствовать консолидации нашего общества. ...

- Мистер Халл, - произнёс Рузвельт, дождавшись паузы в речи госсекретаря, - я вполне понимаю заинтересованность в так называемом еврейском вопросе, но мы сегодня обсуждаем несколько иные проблемы. Нам, осмелюсь напомнить, предстоит решить, чем нашей стране грозит выход Германии из войны.

- Чем грозит? Да ничем не грозит. Абсолютно ничем. Как минимум, в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Мог ли Гитлер додавить наших кузенов, принудив их к капитуляции? Несомненно. Сил у него для этого более чем достаточно. Но не стал этого делать. Почему? Всё очень просто, господа. Немцы навоевались. Они заняли огромные территории с населением, наверное, на порядок больше, чем в самой метрополии. Чтобы всё это удержать, им придётся иметь армию по численности немногим меньшей, чем армия военного времени. Это само собой уже нелёгкая задача. Я глубоко убеждён, что в Берлине пришли к мнению, что дальнейшие завоевания просто нецелесообразны. Их промышленность получила прямой доступ ко всевозможным источникам сырья. При желании они легко смогут обойтись без закупок из-за рубежа своей огромной империи. Единственное, что ограничивало работу их заводов и фабрик, это трудности доставки сырья и вывоз готовой продукции из-за условий военного времени, что приводило к убыткам их промышленников. Теперь это препятствие успешно преодолено. Заметьте, в подписанном мирном договоре снято ограничение на торговлю наших кузенов с их бывшими колониями. На это немцы пошли безо всякого сопротивления. И явно не от слабости промышленности Рейха. Колбасники уверены и не без веских оснований, что ихние товары ничуть не хуже качеством английских, а по цене даже заметно более привлекательны. И они в этом вопросе абсолютно правы. Нам, кстати, тоже неплохо было бы с немцами и их колониями торговые отношения налаживать. Рассчитывать, что сможем занять там значительную долю рынка нам не стоит, но всё же это позволит нам загрузить заказами часть нашей промышленности. А ЦРУ это послужит прикрытием для создания там нашей агентурной сети.

- Джентльмены, - поднялся со своего места директор ЦРУ Сидни Соерс, - мистер Халл абсолютно прав, что выход немцев из войны не несёт нам никаких проблем в настоящее время и ближайшем будущем. Среди обязанностей моей службы наблюдение за обстановкой в Европе находится на одном из приоритетных мест. Поэтому мне приходится пропускать через себя много информации из этого региона Мира. На основании этих полученных данных можно сделать твёрдый вывод о том, что Германия не собирается совершать дальнейших завоеваний. Ну, не исключено, что она может подмять под себя некоторые колонии завоёванных стран, но крайне маловероятно, что начнёт войну с кем-либо из независимых государств. Далее, господин госсекретарь абсолютно прав и в том, что нам пора налаживать и торговые отношения с Германией. Ситуация, когда между нами вроде нет войны, но нет и прочного мира, не является нормальной. Интересы наших крупных предпринимателей и банковского капитала давно этого требуют. Ибо в противном случае мы рискуем на предстоящих выборах не получить от них финансовой поддержки и, как неизбежное следствие этого, проиграть нашим извечным оппонентам. Впрочем, по поводу европейских дел, господин президент, мною уже готовится подробный доклад, который я намерен представить для рассмотрения. Там будет изложена ставшая известной моему ведомству подробная информация по процессам, происходящим внутри этих стран и России.

- Я согласен с предыдущими ораторами по поводу угрозы нам со стороны Германии, - сказал вставший с кресла Форрестол. В обозримым будущем нам не стоит ждать с этой стороны особых неприятностей. Разумеется, экономическое соперничество никуда не денется, но в настоящее время наша экономика гораздо сильнее немецкой. И мы должны из этого факта извлечь максимум пользы для себя. Но этот вопрос, думается, надо отдать на рассмотрение экономистам, а моё министерство занимается несколько иными вопросами. Для начала считаю, что мы абсолютно безболезненно для себя можем ослабить наш флот в Атлантическом океане и добрую его половину отправить к нашему западному побережью, подключив к борьбе с Японией. Тем более, оставшейся части вполне хватит для противодействия в Атлантике любому противнику в том случае, если события вдруг примут непредсказуемый оборот. Далее, в министерстве обороны полным ходом идут работы по повышению боеспособности вверенных мне войск. Здесь возникают определённые проблемы, но они решаемы. Единственное, что сейчас действительно нужно, это увеличение финансирования.

- Хорошо, - тут же отозвался Рузвельт, - я постараюсь решить этот вопрос. По поводу увеличения финансирования, думаю, опять придётся Конгресс долго и упорно убеждать. Впрочем, предварительно для этого мне нужен будет соответствующий документ от министерства обороны с обоснованием очередного возрастания расходов.

- Да, господин президент, - сразу отреагировал министр обороны, - у меня, уже полностью готова докладная записка по этому вопросу с соответствующими пояснениями и некоторыми расчётами, я её представлю сразу после окончания этого совещания.

- Ладно, мы опять немного отклонились в сторону от основного обсуждаемого вопроса, - недовольно поморщился Рузвельт, - у кого ещё есть какие-либо соображения по поводам установления мира в Европе и нашему продолжению войны с Японией? И, кроме наших кузенов, можем мы кого-нибудь привлечь в помощь для усмирения этих макак?

- Для того, чтобы появились желающие повоевать, - снова взял слово директор ЦРУ, - требуется этих желающих чем-то очень хорошо мотивировать. Ещё желательно, чтобы эти желающие были расположены поближе к Японии. Таких не очень много. Возьмём, к примеру, Китай. Но он и так уже около десятилетия в состоянии войны с ними. Воюет его армия, правда, не очень хорошо. Здесь, на мой взгляд, 2 основные причины: устаревшее вооружение и элементарное неумение воевать. Есть, впрочем, и ещё одна причина. Творящееся сейчас в Китае напоминает феодальную раздробленность с средневековой Европе. Та же Маньчжурия сейчас больше японская, чем китайская. Естественно, самостоятельности у неё ну, может быть, лишь чуть больше, чем у любой японской колонии. У Китая численность армии намного больше, чем у нас и японцев вместе взятых. Намного больше. Но её качество... Более того, часто дело доходит до того, что китайские военачальники едва ли не чаще конфликтуют между собой, чем с японцами. Да ещё у китайских большевиков имеется собственная и немаленькая армия. По моим данным, в настоящее время им помогает Россия оружием, техникой и боеприпасами. Но, следует отметить, делают это явно в намного более скромных объёмах, чем могут, гораздо меньших, чем даже своё время Испании давали, и поставляют почти исключительно старьё, давно заменённое у себя более современным. По советским меркам - старьё. Но, по правде говоря, это старьё едва ли не лучше японского новейшего оружия. Я уж не говорю про китайские поделки. И создаётся полное впечатление, что русские дозируют свою помощь таким образом, чтобы китайских марксистов не разгромили японцы и сами китайцы, но и чтобы не было у них особых успехов. Причину такого положения мы пока не выяснили. Но нас, думается, всё это вполне пока должно устраивать.

- Кого ещё мы можем привлечь к нашему противостоянию с японцами? - После некоторой паузы продолжил Соерс, - само собой напрашивается, что это может быть СССР. На первый взгляд, у них сейчас прекрасные отношения с нашими оппонентами. Если всего лишь ещё 3 года назад узкоглазые нередко являлись инициаторами многочисленных провокаций на суше и море против советов, то сейчас они ведут себе с ними подчёркнуто дружелюбно. Но это не означает, что между этими странами нет никаких противоречий. В 1905 году тогда ещё Российская империя потеряла половину острова Сахалин и несколько прилежащих островов. Не думаю, что Сталин забыл это. Подтверждением хорошей памяти кремлёвского горца служит не такой уж и давний возврат Россией большинства своих прежних европейских владений, потерянных русскими в годы революции и гражданской войны. Даже у Финляндии они отщипнули себе несколько лакомых кусочков. На том же острове Сахалин имеется нефть, продукты переработки которой им сейчас приходится завозить на их Дальний Восток за многие тысячи миль. Да и выход в океан пусть и не перекрыт им сейчас полностью, но, тем не менее, представляет определённые трудности. Эти проблемы будут полностью решены, если советам удастся вернуть себе вторую половину этого острова с прочими морскими территориями. В настоящее время маловероятно, что удастся уговорить Сталина вступить в войну, но по мере ослабления Японии в боях с нами, в особенности - её флота, он вполне может на это пойти. Не скажу, что это будет для нас хорошей помощью, но часть сил японцев всё же отвлечёт на себя. Даже сейчас СССР лишь фактом своего существования оказывает нам помощь. Японцам для возможного противодействия приходится держать в Корее и Маньчжурии огромную и неплохо вооружённую армию. По данным моего ведомства, численность солдат и офицеров превышает там полмиллиона человек!

- Но, мистер Соерс, - заметил президент, - плохо то, что русские если и вступят в войну, то только к тому времени, когда японцы будут отступать по всем фронтам, и когда мы выбьем почти весь их флот. У советов на Дальнем востоке очень мало кораблей. Поэтому на море им нечего противопоставить макакам. И их морское побережье будет почти открыто для атак с моря.

- Мы можем попробовать дополнительно заинтересовать СССР в войне с Японией, - заговорил Корделл Халл, - и поможет нам в этом как раз отсутствие у них там сильного флота. Наша промышленность в настоящее время уже способна производить кораблей гораздо больше, чем нам самим надо. Сдерживает её в этом только отсутствие заказов в нужном объёме. За которые можно получить деньги. Вот мы и продадим Сталину штуки три авианосца с кораблями эскортов. Заодно и неплохо на этом заработаем. Конечно, фокус с продажей откровенного старья, как было в случае с нашими кузенами, не пройдёт. Дядюшка Джо стал очень разборчивым покупателем в последнее время. Ориентировочный срок, за которое мы можем передать ему суда - около года. При, как любят говорить русские, ударной работе! Плюс, наверное, полгода на освоение их экипажами. То есть, приблизительно на это уйдёт полтора года. Осенью 1944 года мы уже можем рассчитывать на вступление СССР в войну. Сейчас у русских имеется всего один авианосец, который они недавно купили у немцев. Но он базируется сейчас в Чёрном море и дальше Средиземного никуда не ходит. Для войны с японцами этого слишком мало. По некоторым данным, в Германии по советскому заказу строится ещё один корабль, но дело идёт относительно медленно. Скорее всего, Сталин потребует ещё много чего за его помощь нам. Возможно, нам придётся согласиться на поставки советам алюминия, высокооктанового бензина, автомобилей, тракторов, оборудования для электростанций, тепловозов и прочего, а, скорее всего, и целых заводов под ключ. Всё это, разумеется, усилит русских. Но, опять же, не думаю, что после войны они на нас нападут в обозримом будущем. Об этом говорит вся история того Мира. Миф о какой-то особой агрессивности русских мы можем преподносить нашим избирателям, но сами должны оставаться реалистами. Тем более, в этой реальности у них есть сильный противовес в Европе - непобеждённая Германия! Война с нами их ослабит в разы. И они не могут не учитывать немецкого фактора.