– Нет, мировые источники…

– Мировые источники мне не указ. Вы, может быть, еще и НЛП практикуете? – Сальникова намеренно выделила голосом «НЛП», дав понять, как она относится к данному явлению.

– Вы так говорите, как будто это что-то незаконное! – воскликнул Маслов.

– А разве нет? Есть инструкция Министерства здравоохранения…

– Эти инструкции составлялись в шестидесятые годы. Сейчас другое время.

– Вы считаете, что за это время человеческая природа так уж сильно изменилась?

– Я считаю, что за это время сильно изменились наши представления о человеческой природе. Может быть, мы еще пустим в ход средневековые методы и будем хирургическим путем извлекать из головы пациентов камни глупости?

– Значит, вы считаете, что сегодня уровень психиатрической науки достиг такого уровня, что мы можем излечить любого пациента?

– Я этого не говорил. Но при правильной диагностике…

– Эрнест Федорович, так мы с вами ни о чем не договоримся. Давайте переведем разговор в практическую плоскость. Вот у нас есть пациентка в палате номер четыре. Поработайте с ней.

– В каком смысле поработать? – не понял Эрнест Федорович.

– В прямом. Как психотерапевт.

Маслов ответил не сразу.

– Вы меня поймали.

– Вы сами себя поймали, дорогой Эрнест Федорович.

– Я уже сказал. Зайду к ней сегодня вечером. После гарнизона, – сказал Маслов.

– Тогда поторопитесь. Вы ведь, наверное, уже опоздали.

Маслов посмотрел на часы и выбежал из кабинета Сальниковой.

Не сказать, чтобы все прошло очень гладко, но в целом ее план сработал. Сальникова представила себя в виде большой пушистой кошечки. А Маслов был облезлой крысой. Сейчас крыса почуяла запах сыра и вошла в мышеловку. Оставалось только ждать, пока крыса вцепится в сыр и мышеловка захлопнется. Выйдя из кабинета, Сальникова мурлыкала про себя.

Вернее, кажется, она делала это вслух.